Щепки плахи, осколки секиры. Губитель максаров

На то, чтобы полностью прочесть выгравированный на серебряных пластинах текст, ушло столько времени, сколько требуется суслу, чтобы превратиться в добрую брагу. Однако, закончив это весьма кропотливое занятие, Окш был вынужден признаться самому себе, что совершенно ничего не понял.

Точно такой же результат ожидал его и во второй, и в третий раз. Лишь после четвертого прочтения, выучив некоторые абзацы наизусть, он ухватился наконец за кончик тоненькой ниточки, если и не прояснявшей скрытую в тексте тайну, то дававшей на это надежду.

Когда стали поступать комментарии мудрецов – пространные, нарочито усложненные, написанные на малопонятном для непосвященных языке, – дело не только не прояснилось, а, наоборот, еще больше запуталось.

Тогда Окш взял себе за правило каждый день поочередно обходить всех своих высокообразованных помощников и извлекать нужные для себя сведения прямо из их сознания, без посредничества пера и бумаги.

Скоро он знал почти столько же, сколько каждый из них. От избытка сведений, нужных и ненужных, лопалась голова. Окш окончательно потерял сон. Начались галлюцинации. Зато мало-помалу стали выявляться принципы, положенные в основу конструкции оружия, которое должно было положить конец всевластию максаров.

В предельно упрощенном виде это выглядело примерно так. Мир, где поколение за поколением рождались, жили и умирали жестянщики, а также все соседние народы, на самом деле был устроен совершенно иначе, чем это считалось. Привычная реальность была лишь составной частью, отдельным компонентом другой, истинной реальности, бесконечной в пространстве, но имевшей четко очерченные рамки во времени. Наряду с миром, где находились Чернодолье и Страна жестянщиков, существовало бесконечное количество других миров, в большинстве своем обладавших совершенно иными природными свойствами.

Весь парадокс состоял в том, что эти миры, заключенные, грубо говоря, внутри друг друга, никоим образом между собой не сообщались. Стены, разделявшие их, не имели никакой толщины, однако во Вселенной не существовало другой столь же непреодолимой преграды, по крайней мере в теории.

Оружие, подробнейшее описание которого содержалось на серебряных пластинах, как раз и было предназначено для того, чтобы дырявить эти межпространственные стены. Само собой, все попавшее в поле действия такой «дыры» – будь то закованный в броню воин, крепостная стена или пчела, усевшаяся на медоносный цветок, – мгновенно перемещалось в другой мир, который с одинаковой долей вероятности мог оказаться и ледяной пустыней, и буйством сверхгорячей плазмы, и райским уголком, достойным только праведников.

Таким образом, с этической точки зрения подобное оружие могло считаться абсолютно чистым, поскольку не оставляло после себя ни крови, ни трупов и, более того, вселяло надежду, что жертва не только уцелела, но и переместилась в куда более подходящее для жизни местечко.

Справедливости ради следует заметить, что идею практического использования свойств многомерного мира жестянщики почерпнули из древних манускриптов, предоставленных в их распоряжение максарами, чьи предки, существа воинственные и суровые, были тем не менее весьма сведущи во всем, что касалось устройства Вселенной. Межпространственные стены они умели преодолевать еще на заре времен, когда соперничество между двумя могущественными расами сверхъестественных существ едва не погубило этот мир.

Выродившиеся и одичавшие потомки некогда великого народа сохранили лишь крупицы того, что было известно пращурам. Благодаря своей способности легко манипулировать чужим сознанием максары покорили все окрестные страны, однако в их душах жил подспудный страх перед былыми властелинами – бессмертными созданиями, родной стихией которых являлось время.

Именно для защиты от них максары заставили жестянщиков, уже успевших преуспеть в науках и ремеслах, создать вокруг Чернодолья непреодолимую стену, по существу представлявшую собой одну огромную дыру в пространстве. Теперь любой, кто попытался бы проникнуть во владения максаров помимо их воли, будь то человек, зверь, птица или небожитель, оказался бы в положении мотылька, летевшего на свет луны, а попавшего в пламя костра.

Впоследствии все мастера, имевшие отношение к возведению стены, были беспощадно истреблены, однако знания, почерпнутые из древних манускриптов, успели распространиться. Из этого источника проистекали почти все технические достижения последующих поколений жестянщиков, в том числе методы извлечения энергии из любой субстанции, власть над структурой вещества, а также способы превращения материи в излучение и наоборот.