Щепкин и дело о ботинках

В тот вечер гостей у них не было, но они и своей семьёй прекрасно водили хоровод вокруг ёлки. Щепкин, Корнеевна и Корешок тоже встали в круг. Рождество получилось тихое и мирное. Малыш с Филиппом долго рассматривали свои подарки, никто их не торопил, не отвлекал и не допекал. Уходя спать, Малыш унёс все дары с собой наверх и положил на кровать, чтобы утром ещё раз спокойно пересмотреть. Самому ему почти не осталось в кровати места. В ногах горой высился толстый свитер, который связала мама, а рядом стоял деревянный медведь, подарок столяра из Гампетрефа. Свёрток с ним был очень тяжёлый, и Малыш не смог угадать, что в нём. Ещё имелись варежки от тётушки Заботы и маленькая пила от старого друга Лилле-Бьёрна. Кнопка прислала альбом для рисования и краски, а новый друг, книжник Дорсен, прислал две книги. Никто ничего не понял, когда отец прочёл адрес. «Моему доброму другу Андреасу» — было написано в нём.

— Андреасу? — удивился папа. — Малыш, Андреас — это ты, но ни один человек тебя так не называет.

— Один называет, — ответил Малыш. — Мой второй друг в Бесбю. Здесь я дружу с Магнусом и книжником из книжного магазина.

— Вот оно что, — кивнул папа.

Хозяин магазина в Гампетрефе прислал в подарок два носовых платка. Между ними в посылке лежал ещё марципановый поросёнок, но теперь его и след простыл. Магнус нарисовал свой большой портрет с дедушкой, и Малыш уже повесил его на стену. Филипп подарил ему настоящий маленький рубанок, а от мамы с папой он получил новые зимние башмаки. О них Малыш узнал заранее, потому что его водили в магазин их мерить. Но вот чего Малыш не знал, так это то, что к башмакам прикрутят пару новеньких коньков, их-то он и хотел осмотреть и ощупать спозаранку, едва откроет глаза. Филиппу тоже подарили коньки, но другие, сразу с ботинками. И вот теперь Малыш сидел в своей кровати и мечтал, что было бы здорово пойти сейчас в комнату старшего брата и вместе с ним рассмотреть их новые коньки. Но у Филиппа каникулы, можно не вскакивать ни свет ни заря, так что он наверняка хочет подольше поспать или просто поваляться в кровати…

Так и заскучать недолго, решил Малыш. Неужели ему нельзя зайти к Филиппу и одним глазком посмотреть на его коньки? Вряд ли Филипп проснётся от этого. Малыш сунул под мышки ботинки с коньками и на цыпочках прошёл мимо родительской спальни, будить маму с папой он тоже не собирался.

Малыш осторожно взялся за ручку двери, бесшумно нажал на неё, она опустилась, и дверь приоткрылась. И вот тут Малыш разинул рот от изумления. На кровати сидел одетый Филипп в новом вязаном свитере и держал в руках новые коньки.

— Ой, — сказал Малыш, — а ты спать не ложился?

— Я поспал, — шёпотом ответил Филипп, — но я часто просыпаюсь рано, когда мне не надо рано вставать, ты же знаешь. А теперь я думаю прогуляться.

— Так рано? — удивился Малыш. — Ещё темно.

— Так в том-то и дело, — сказал Филипп, — это и хорошо.

Тут до Малыша дошло, что имел в виду старший брат: в Гампетрефе катка не было, поэтому Филипп как неопытный фигурист хотел потренироваться, когда на катке никого нет.

— А можно мне с тобой? — спросил Малыш. — Я не буду мешаться, просто тоже хочу раскататься.

— Можно, если оденешься за пять минут, — ответил Филипп. — А я пока приготовлю нам с собой бутерброды и предупрежу родителей.

— У-у, — задумался Малыш, — башмаки я сам не смогу.

— С башмаками я помогу. Не забудь ключ, коньки привинчивать.

— Хорошо, — ответил Малыш, на цыпочках побежал к себе и стал быстро одеваться.

— Куда ты опять собрался? — проворчал с полки Щепкин. — Разве сегодня не вроде как воскресенье? В доме тихо, слышу я…

— Ты прав, это называется рождественское утро. Сегодня никто не работает, а мы с Филиппом идём на улицу.

— Бегать, что ли? — продолжал ворчать Щепкин.

— Нет, мы на коньках идём кататься, вот на таких, — сказал Малыш и поднял их повыше. — Но я думаю, тебе не надо со мной идти, потому что лёд очень твёрдый, и если я упаду, ты ударишься.

— Естественно, я не брошу свою семью в Рождество, — ответил Щепкин с важным видом.

Под дверью родительской спальни Филипп крикнул:

— Мы с Малышом пошли покататься на коньках, к завтраку вернёмся!

— Да вы что! — сказала мама, включив ночник. — Времени шесть утра. Оденьтесь тепло, — велела она и заснула — она так устала с предпраздничными хлопотами, что ей хотелось поспать всласть.

Малыш с Филиппом шли по безлюдной улице, было непривычно, что вокруг никого нет и ещё не рассвело, хотя горели уличные фонари и светились витрины. Малыш даже пожалел, что они спешат на каток и не могут наконец в одиночестве разглядеть все витрины.