Щёлкни пальцем только раз

— Саттон Чанселлор — да. Когда-то это было весьма захолустное местечко. Разумеется, там могли произойти большие изменения, и сейчас это, возможно, один из городов-спален.

— Я полагаю, произойти могло что угодно, — согласился Томми. — Она позвонила, что возвращается, но не вернулась. И я хочу знать, что с ней случилось. Я полагаю, она поехала и занялась вплотную этим домом, и, вероятно… вероятно, она попала в беду.

— Какую еще беду?

— Не знаю, — ответил Томми. — Я даже не думал, что там может грозить какая-то опасность, а вот жена думала.

— Экстрасенсорное восприятие?

— Вероятно. Она немножко такая. Ее осеняют догадки. Вы, случайно, не слышали, а может, даже и знали некую миссис Ланкастер?

— Миссис Ланкастер? Нет, не думаю. Такая фамилия вроде бы запомнилась, а? Так что насчет миссис Ланкастер?

— Именно ей принадлежала эта картина, а она подарила ее моей тете. И вдруг она довольно неожиданно уехала из дома престарелых — ее забрали родственники. Я пытался отыскать ее, но не смог.

— У кого именно из вас двоих разыгрывается воображение — у вас или у вашей жены? Вы, похоже, понапридумывали черт его знает чего и прямо взвинчены, вы уж простите.

— Ничего, ничего, — ответил Томми. — Истинная правда, взвинчен, а из-за чего, если разобраться? Вы это имеете в виду? Тут вы правы.

— Да нет, — возразила миссис Боскоуэн слегка изменившимся голосом, — я бы не сказала, непонятно из-за чего.

Томми вопрошающе на нее посмотрел.

— В этой картине есть одна странная вещь, — продолжала миссис Боскоуэн. — Весьма странная. Я довольно хорошо ее помню, вы знаете. Я помню большинство картин Уильяма, хотя написал он их такое множество.

— Вы не помните, кому она была продана, если она вообще была продана?

— Нет, этого я не помню. Да, я думаю, она была продана. С одной его выставки продали все его картины. Те были написаны за три-четыре года до этой и пару лет спустя после этой. Многие из них были проданы. Почти все. Но теперь уж я не помню, кому она была продана. Это значило бы требовать от меня слишком многого.

— Я вам бесконечно признателен и за то, что все-таки вспомнили.

— И, однако, вы даже еще не спросили, что я нашла в картине странного. В картине, которую вы сюда принесли.

— Вы хотите сказать, она не вашего мужа, ее нарисовал кто-то другой?

— О нет. Эту картину написал Уильям. «Дом у канала» — так, по-моему, назвал он ее в каталоге. Но она не такая, как была. С ней кое-что не так.

— Что именно?

Миссис Боскоуэн протянула замазанный глиной палец и ткнула в одно место как раз под мостиком, перекинутом через канал.

— Вот, — сказала она, — видите? Под мостом привязана лодка, так?

— Да, — ответил Томми, озадаченный.

— Ну, а когда я видела картину в последний раз, этой лодки там не было. Уильям не писал эту лодку. Когда картина выставлялась, никакой лодки не было.

— Вы хотите сказать, кто-то, а не ваш муж, дорисовал эту лодку позже?

— Да. Странно, правда? Интересно, зачем? Прежде всего я удивилась, увидев лодку, где раньше никакой лодки не было, а сейчас я отчетливо вижу, что лодка была нарисована не Уильямом. Он ее туда не вставлял. Это сделал кто-то другой. Интересно, кто?

Она посмотрела на Томми.

— И интересно, зачем?

Ответа на это у Томми не было. Он посмотрел на миссис Боскоуэн. Тетушка Ада назвала бы ее дурой малахольной, но Томми так о ней не думал. Она была рассеянной, постоянно перескакивала с одного на другое. Казалось, то, что она говорит, не имеет почти никакого отношения к тому, что она сказала минутой раньше. Она из тех людей, которые себе на уме и предпочитают особенно не распространяться. Любила ли она своего мужа, ревновала его или презирала? Право, ни по ее манерам, ни по словам сказать этого было нельзя. У Томми, однако, возникло чувство, что дорисованная под мостом лодка причинила ей беспокойство. Ей не нравилось, что эта лодка там. И он вдруг подумал, а истинно ли сделанное ею заявление? Неужто она и вправду могла помнить, хотя прошло уже много лет, нарисовал Боскоуэн лодку под мостом или нет? Лодка и впрямь казалась маленькой и незначительной. Да если бы еще в последний раз она видела картину год назад… но ведь она видела ее много раньше. И картина причинила миссис Боскоуэн беспокойство. Томми снова посмотрел на миссис Боскоуэн и увидел, что она сама смотрит на него. Ее курьезные глаза остановились на нем не с вызовом, а всего лишь в задумчивости. В глубокой задумчивости.

— Ну и что вы собираетесь теперь делать? — спросила она.

Хоть это-то было легко. Проблемы, что делать теперь, у Томми не было.

— Вечером поеду домой — посмотрю, нет ли каких вестей от жены. Если нет, завтра же отправлюсь в этот самый Саттон Чанселлор. Я надеюсь, что смогу отыскать жену там.

— Это еще как сказать, — проговорила миссис Боскоуэн.

— Что значит «как сказать»? — резко спросил Томми.

Миссис Боскоуэн нахмурилась, затем пробормотала как бы самой себе:

— Интересно, где она?

— Кто?

Миссис Боскоуэн уже успела отвести от него свой взгляд, но сейчас снова на него посмотрела.

— О-о, — протянула она, — я имела в виду вашу жену. — И добавила:

— Я надеюсь, с ней все в порядке.