Щипач

Глух «комод» к мольбам старика. Ударом на пол его свалил, начал ногами пинать. «Комод» Алексея видел, видимо – выслужиться решил, в раж вошел, удар за ударом так и сыплются на старика. Бедняга уже стонать перестал. У Алексея от злости желваки на челюстях вспухают. Немощного бить, как и ребенка, последнее дело. А запретить нельзя. Как в том приказе? Исполнять сурово и беспощадно! Но рожу «комода» запомнил и через пару дней встретил случайно у избы, превращенной в казарму. «Комод» козырнул, а Алексей приказал:

– Дай-ка мне свой револьвер.

«Комод» протянул оружие. Алексей ствол понюхал.

– Стрелял недавно? Порохом пахнет.

– Никак нет.

– Убийцу ищем. Кассира уездного казначейства убили.

– Не слыхал.

Да и как «комод» мог слыхать, если Алексей соврал. Алексей носом потянул.

– Да от тебя спиртным разит! Пил на службе?

– Полстаканчика с устатку, – не стал запираться «комод».

– Это что за непорядок? – Алексей пальцем в сторону показал.

«Комод» повернул голову. Алексей вскинул револьвер, поднес ствол к виску «комода», нажал на спуск. Бах! «Комод» рухнул. Алексей сразу бросил его револьвер к кисти убитого, чтобы на самоубийство походило. Успел отойти на несколько шагов, развернулся. Из избы на звук выстрела выбежали красноармейцы с винтовками в руках. Алексей кричать стал:

– Пьянствуете? Допились! Командир ваш башку себе прострелил. А ну-ка, ведите в избу.

На столе в избе квашеная капуста в миске, соленые огурцы, вареная картошка и наполовину пустая четверть мутного самогона.

– Под трибунал захотели? – заорал Алексей.

Бойцы притихли. А что скажешь в свое оправдание? Самогон на столе, улика. Изъятый у селянина при обыске. У Тухачевского в войске дисциплина жесткая, за пьянку следует наказание. Алексей продолжил:

– Заройте этого самострела! Пятно на взвод и полк! Комроты скажете – пропал без ведома! А то ведь позор!

Алексей взял бутыль с пойлом, вышел. Бутыль не разбил и содержимое не вылил. Отошел подальше, немного на рубаху пролил, для запаха, глоток сделал. Рот обожгло. Первак, такой горит синим пламенем. Бутыль принес в избу, где чекисты обосновались.

– У бойцов изъял. Напьются, еще перестреляют друг друга.

– А нам в самый раз будет, – захохотал Мальцев, чекист из Московской губчека.

На столе буханка хлеба нарезана, большой шматок сала да вареная курица. Побогаче стол, чем у бойцов. Выпили, закусили. Один из чекистов сказал:

– Завтра из лесов эту свору выкуривать будем!

Алексей фразу «про выкуривать» не понял, подумал – образное сравнение. Оказалось – правда. Повстанцы, чтобы не подставить свои семьи, ушли из сел и деревень в леса. Чтобы их выбить, нужны большие силы, да и потерь будет много. Тухачевский решил использовать химические боеприпасы. После химических атак немцев на Восточном – у Осовца, на Западном фронтах, химиком Зелинским был разработан отечественный противогаз. А для армии разработали химические авиабомбы, снаряды, снаряженные хлором. Были еще баллоны с хлорпикрином, слезоточивым газом.

Действительно, на следующее утро послышались выстрелы «трехдюймовок». Потом стало известно, что обстреливали лес. Спасаясь от удушливого газа, не имеющие противогазов, повстанцы стали уходить в сторону Урюпинска. Этот ход Тухачевский продумал, все же тактически опытный человек. И в местах выхода расставил пулеметные команды. Повстанцы выходили под замаскированные пулеметы, которые по команде открыли огонь. Значительная часть армии Антонова была разгромлена, в том числе его личная «Паревская сотня», для охраны Александра Степановича. Но ушел Антонов с приближенными, ускользнул, хоть и ненадолго.

Кольцо войск Красной армии вокруг «крестьянской республики» сужалось. Часть повстанцев была убита, а около шести тысяч, по разрешению Антонова, ушли по своим деревням и селам. Не сдаваться, а пахать и сеять, ибо весна. Пропустишь благоприятные дни, останешься без урожая. Война войной, а хлебушек кушать всем хочется. Антонов о ближайшем будущем думал, а Тухачевскому на урожай наплевать, отнимут у крестьян. В дальнейшем партийное руководство рвение молодого командарма не оценило, расстреляли, приписав несуществующий «заговор военных». Тогда по наущению Сталина ликвидировали большую часть командного состава, от батальонов и выше, оставив страну перед войной сорок первого без командных кадров.

По приказу Тухачевского массированные обстрелы, в среднем по шестьсот снарядов с хлором в виде начинки, применяли трижды. А чтобы выкурить из погребов и землянок в селах и деревнях, пускали из баллонов хлорпикрин. Газ этот слезоточивый, раздражающего действия, вылезали из укрытий все. А тут – нате вам – красноармейцы. Оружие при себе или фамилию не назвал! Пуля в лоб!

Глава 4 АНТОНОВ