Щит

Граф Грасс рухнул в свое кресло, король обреченно закрыл глаза, а Арзай из рода Уммар подался вперед и изумленно уставился на леди Мэйнарию.

Выждав некоторое время, глава Гильдии Лекарей зачем-то прикоснулся к руке леди Мэйнарии и вздохнул:

— И еще одно: на основании проведенного мною осмотра, я утверждаю, что баронесса Мэйнария д’Атерн невинна…

В этот момент мне показалось, что я оглох — все, слышавшие его слова, от короля и до последнего «ворона», потеряли дар речи и несколько долгих-предолгих мгновений открывали рты, как выброшенные на песок рыбы! Потом на самой верхотуре белой ложи раздался первый возмущенный женский возглас, за ним — второй, третий — и в Зале Справедливости воцарился сущий бедлам.

Слушать, как поливают грязью девушку, не побоявшуюся пойти наперекор всем писаным и неписаным законам Вейнара, я не собирался. Поэтому подошел вплотную к решетке и рявкнул во всю силу легких:

— Тихо!!!

Вторая часть фразы — «а то лишу Посмертия» — прозвучала уже в полной тишине.

— Спасибо, Кром, — улыбнулась леди Мэйнария. — Ты, как всегда, великолепен.

Потом повернулась к королю и тем же тоном добавила:

— Надеюсь, сир, теперь я могу оспорить некоторые Строки обвинения?

— Да, леди Мэйнария, можете, — мрачно кивнул Латирдан.

— Замечательно! Итак, обвинение, Строка третья, изнасилование. Мэтр Шайгер, объясните, пожалуйста, о каком изнасиловании может идти речь, если я невинна?!

«Дятел» пошел пятнами.

— Я не слышу ответа!!! — рявкнула баронесса.

— Э-э-э… ни о каком, ваша милость! Видимо, произошла чудовищная ошибка, и…

Не дав ему договорить, она царственно повернула голову к начальнику Тайной службы и холодно поинтересовалась:

— Скажите, ваша светлость, достаточно ли свидетельства главы Гильдии Лекарей для того, чтобы Бездушный по имени Кром был признан невиновным по ЭТОЙ Строке обвинения?

— Достаточно! — кивнул хейсар.

— Достаточно ли моего слова, чтобы признать его невиновным в моем похищении?

— А он вас не похищал?

— Нет, он меня спас от мятежников!

— Достаточно…

Леди Мэйнария удовлетворенно улыбнулась, потом грустно посмотрела на меня и продолжила:

— Увы, оспорить первое Слово я не могу. Поэтому ограничусь тем, что выскажу свое мнение. Знаете, во время выступлений свидетелей, доказывавших, что Бездушный по имени Кром, убивший НАСИЛЬНИКОВ, преступник, я поймала себя на мысли, что вижу кошмарный сон! Ибо в реальности все должно быть иначе: мужчину, избавившего Вейнар от пары похотливых животных, не способных обуздать свои желания, должны были поблагодарить — он сделал то, что были обязаны сделать сотрудники Тайной службы и городская стража!

— Ты что несешь?! — раненым медведем взревел граф Ильмар Увераш. — Эта тварь лишила меня сыновей!!!

— Если мой сын изнасилует женщину, я лишу его жизни собственными руками… — посмотрев на него, как на пустое место, холодно процедила леди Мэйнария. — Впрочем, мне кажется, что объяснять такие вещи человеку, обращающемуся к незнакомой дворянке на «ты», бесполезно…

Граф Увераш задохнулся от бешенства, а баронесса д’Атерн неторопливо повернулась к королю:

— Ваше величество, Строка закона, препятствующая мужчинам защищать слабых и обездоленных, уничтожает основу государства — наши понятия о долге перед короной, о дворянской чести и достоинстве! Если наши мужчины будут думать о том, вступиться им за слабых и обездоленных или пройти мимо, то рано или поздно они забудут, что такое Вейнар, Род и Семья. Поэтому я искренне надеюсь, что в ближайшем будущем вы вычеркнете ее из Права Крови…

— Ваша милость, вы переходите границы допустимого… — грозно нахмурил брови королевский судья.

— Я, как верный вассал короля Неддара, высказала свое мнение о том, как стоит изменить Право Крови для того, чтобы в Вейнаре не перевелись настоящие мужчины. А как гард’эйт Бездушного по имени Кром добавлю, что требую права дать мне возможность разделить его Смерть.

Глава 34 Баронесса Мэйнария д’Атерн

Девятый день первой десятины первого травника

Как ни странно, на словосочетание «в ближайшем будущем», которое я от волнения забыла выделить интонацией, обратили внимание только король и барон Рендалл. А все остальные присутствующие увидели в моем предложении лишь попытку обойти Закон: судья промямлил что-то о границах допустимого, Увераши, их родственники и друзья возмущенно загомонили, леди Этерия и королевский защитник заулыбались, а хейсары — напряглись.

Последнее меня не на шутку разозлило — люди, не понаслышке знающие, что клятвы, данные богам, не нарушают, были обязаны понять, что я имею в виду!

Последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, оказалась презрительная усмешка начальника Тайной службы. И продолжение речи — красочное описание того, что ждет государство, в котором мужчины боятся быть мужчинами, — тут же вылетело у меня из головы: