Щит

Юнца словно наизнанку вывернуло. Краткий миг, за который и моргнуть не успеть. И перед турмархом сидит зрелый муж. Смертельно уставший, вымотанный то ли погоней, то ли бегством. И слова тянутся такие же. Уставшие.

— Письмо, турмарх. Из Киева.

— Из Киева… — протянул Никифор, будто не веря в услышанное и повторенное.

Рука, больше схожая с высохшей лапой грифа, ухватила толстый конверт с такой знакомой печатью на тяжелом кругляше сургуча. И рвала, рвала, добираясь до содержимого…

Посетитель терпеливо ждал. А турмарх перечитывал сообщение в третий раз, все еще не в силах успокоить разбушевавшиеся нервы.

Писал Ираклий. И писал своей волей. Если бы рукой пиндского грека водил невидимый кукловод, то в тексте обнаружились бы неприметные знаки. Их не было. А значит, все написанное — правда. Или разведчик искренне в это верил. Но все это не столь важно, в сравнении с главным. Сын жив. И пусть, сын не по крови, но по духу. Но он жив! А набег росов можно и отразить. Не впервой. Тем более, до весны еще немало времени. А пацинаки…[89] Ну что же, беда не приходит одна.

Кордно, лето 6448 от Сотворения мира, березозол

— Варяги идут! Варяги!!!

Заполошные крики ворвались в горницу, оторвали от дел, заставили сначала броситься к окну, а после, сообразив, что Оки всё равно не видно, а «варяги» могут прийти только по реке, — вниз, на подворье, куда уже вовсю выбегали готовые к бою дружинники. Самое вероятное место высадки. Свеи с мурманами, при всех своих плюсах, мыслили достаточно примитивно. Предпочитали открытый бой всем прочих воинским премудростям, за что не раз получали по сопатке. Утирали юшку из разбитого носа и снова кидались в бой с предварительной руганью и прочей атрибутикой первого класса начальной школы… И высаживались открыто, в самых удобных местах.

— Что случилось, княже? Простокваша не тем путем выйти решила? — нагнал у самой реки разогнавшегося князя скрытник.

Ярослав резко крутанулся, смерил скалящегося Буревоя тяжелым взглядом:

— Это я тебя должен спросить, скрытник, что куда не тем путем идет. А потом уточнить, почему у нас к столице кто ни попадя прокрасться может. На драккаре.

— На трех, — флегматично поправил Буревой, продолжая совершенно наглым образом сушить зубы. — Только княже, есть нюанс, как Серый говорить любит. У тех драккаров драконы на носах сняты. Белый щит на мачте взгроможден. Свеи не драться идут. А с миром. И речки не так давно вскрылись, что аж с моря кто прийти мог. А еще в боку у меня колет, прямо как от любови великой, но не столь одухотворенно. Думаю, князь, дружки твои в гости поспешают. Те самые, что коих Турим как вспомнит, так сразу за голову хватается. Сам же в гости звал, как реки вскроются. Вот и пришли. Аль забыл?

Ярослав, действительно подзабывший о встрече за прошедшее время, только рукой махнул. Но пошел медленнее.

На пристани уже собрался «комитет по встрече». Позвякивали брони, шелестели тетивы натягиваемых луков. Напротив причала выстроился прямоугольник копейщиков. Модификация испанской терции с арбалетчиками-самострельщиками вместо аркебузиров. Неплохо парни натренировали вятичей. Для рыцарской кавалерии такой строй смертельным будет, особенно при поддержке лучников из-за спины. Существуют только два теоретических варианта пробиться через такую «черепаху» — или с помощью отмороженных на всю голову крылатых гусар, способных кидаться в атаку на «ежа», или расстрелять из огнестрела. Но «Перуновы блискавицы» надежно упрятаны в потайные подвалы. И аналогов еще лет двести существовать не будет. Официально, конечно.

Кроме полутора сотен воинов, в окрестностях не наблюдалось ни рыбаков, ни баб с ребятишками. Кроме Нежданы, конечно. Но она бабой и не считается. Так, поляница русинская. Поляниц вятичских пока не было. Отряд «сестер Мокоши» по-прежнему существовал только в Нежданиных мечтах.

Виновники переполоха подходили неторопливо, давая время рассмотреть себя во всех подробностях. Три больших корабля с полосатыми парусами. На парусах крупно вышита эмблема, изображающая не то крест сложной формы, повернутый под сорок пять градусов, не то солнце синего цвета в очень вольном исполнении. Головы драконов на носах, действительно отсутствовали, а вывешенный на единственной мачте щит ослеплял белизной. Два драккара замерли чуть поодаль, а третий уверенно двинулся к пристани, вспенивая воду дружными взмахами весел.

— Красиво идут, — усмехнулся Буревой. — На веслах, а парус не сняли. Как вы таких называете? Пижоны?

— Пижоны и есть, — откликнулся Ярослав. — Эмблемка у них интересная.

— Что? — не понял Буревой.

— Герб, что на парусах вышит. Сходу и не поймешь, что такое.

— Больше всего на пропеллер похоже, — вставила Неждана и тут же отвлеклась на новое зрелище: огромного свея, замершего на носу корабля в горделивой позе. — Ух ты, какой малыш!

Она искоса глянула на Буревоя, но скрытник подначку проигнорировал. Зато отозвался князь: