Щит героя

- Как же! Просто так их не заинтересуешь... Просто так они будут с утра до ночи мячик гонять. Каждый день приходится повторять - ищите суть! Меня на педсоветах ругали, - не без гордости сообщает Андреади, - только я все равно при своем мнении остаюсь: пятерки и всякое оформление - это как шляпа, а знания - голова! Толковая башка раньше ли позже себя покажет, а шляпа... она шляпа и есть.

Чем дольше длится наше знакомство, тем симпатичнее делается мне Гриша Андреади. Почему? Он из тех людей, что стараются жить своим умом, как Пепе, как Грачев, как Валерий Васильевич Карич. Нет, они не всегда и не обязательно бывают правы, но что неизменно привлекает в них - они не равнодушны, они готовы рисковать ради дела, которому служат, они не боятся ответственности и не бегут от нее. Но этого мало: они готовы заниматься "не своим делом", если только от этого кому-нибудь может быть польза; они не замыкаются в своем ремесле - летном, слесарном или любом другом, они ищут себе применения в большой жизни, в открытом нашем мире и не за ради славы и почестей, а потому, что не могут существовать в ином масштабе.

Ч А С Т Ь Т Р Е Т Ь Я

НЕПРИЯТНОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Неожиданно, еще не было семи, позвонил Фунтовой:

- Валерий, это я - Олег. Не разбудил? Ты справочник просил по иномаркам, так вот: достал, правда, не в собственность, а на время. Я недалеко и могу закинуть.

- Спасибо, - сказал Карич, - заезжай, чаю дадим.

- Нет-нет, никаких чаев, дежурю. Заеду на одну минуту. Если кого в город подкинуть, могу...

Надо ли говорить, что появление двухцветной милицейской "Волги" не прошло мимо синюхинских глаз. Милиция! У подъезда Петелиных! Может, Гарька и не напрасно говорил!..

А когда минут через десять из дому вышли Ирина и Валерий Васильевич в сопровождении рослого капитана милиции и юркнули в оперативную машину, Варвара Филипповна едва не задохнулась от любопытства. Как была в домашнем халате, в шлепанцах на босу ногу, так и помчалась в петелинскую квартиру, на ходу придумывая повод для столь раннего визита. Двери открыла Галина Михайловна.

- Извини, Галочка, вчера еще собиралась забежать, да не успела...

- Заходите, Варвара Филипповна. Что-нибудь случилось?

"Это же надо! - подумала Синюхина. - Тут такое творится, девку потянули, мужика в милицию увезли, а ей хоть бы что!" Но сказала она совсем другое:

- Белла Борисовна очень недовольна нашими мальчиками, Галя, так, может, нам сходить в школу?

- Вы сейчас собираетесь идти, к первому уроку?

- Не знаю, можно и позже... хотела с тобой посоветоваться. - В это время из ванной вышел Игорь. - А, Игорек, доброе утро! А Иришка тоже встала?

- Ирина на работу уехала, - сказала Галина Михайловна.

- На р а б о т у? И Валерий Васильевич - на р а б о т у?

- И Валерий Васильевич...

- Эх, Галина, Галина, чего от подруги скрывать? Нехорошо!.. Я к тебе всем сердцем, всей душой, можно сказать, а ты? Разве Варвара хоть раз в жизни подвела тебя? А могла ведь! - Тут на глазах Синюхиной появились неподдельные слезы, и она, махнув рукой, поспешно ретировалась.

- С ума она, что ли, сошла? - входя в кухню и обращаясь не то к Игорю, не то рассуждая сама с собой, выговорила Галина Михайловна.

- Это я Гарьке натрубил, а он, конечно, ей, - расплылся в улыбке Игорь.

- Чего ты наболтал Гарьке?

И Игорь, торопливо дожевывая завтрак, поглядывая на часы - времени оставалось не так много, - передал матери свой разговор с Гарькой и импровизированный детектив, сочиненный под луной.

- Для чего это тебе понадобилось?! Ты представляешь, что она теперь плести будет?

- Ну и что? Пусть плетет. Шакалы воют, а караван идет! - не задумываясь, объявил Игорь и, схватив портфель, направился к двери.

- Довоспитывала тебя Ирина на собственную голову. - Но этих слов Игорь уже не услыхал, перепрыгивая через три ступеньки, он скатывался по лестнице во двор.

Галина Михайловна прибиралась в доме. Добралась до книжного шкафа и стала перетирать книги. И тут ей попал в руки старый альбом с фотографиями. Она не открывала его уже много лет. Теперь вот открыла и первое, что увидела, - Пепе с роскошным аккордеоном в руках. Вспомнилось: вскоре после войны экипаж Федора Ивановича Баракова (Пепе был у него тогда вторым пилотом), того самого Баракова, что недавно стал генерал-майором и дважды дедушкой, возвращался из командировки. Они отогнали в капитальный ремонт старенький Ли-2 и ехали домой поездом. В дороге их обокрали. Уцелел только аккордеон, Пепе был тогда в полосе увлечения музыкой и постоянно таскал его за собой. Бараков сказал:

- Придется, Петька, аккордеон продавать... Не подыхать же с голодухи?

- Да ты что! - возмутился Пепе. - Я тебя этим ящиком сто лет кормить могу!

И Пепе содрал засаленный аэрофлотовский китель с бортмеханика Асиновского. Рукава были ему коротки, китель выглядел на Пепе жалкой курточкой с чужого плеча, нацепил темные очки, растрепал волосы и пошел по вагонам.