Щит и меч «майора Зорича»

И действительно за Иваном вечером пришла легковая машина. Его гестаповец-солдат отвез на край села и не проводил из салона, а скорее выбросил, как зайца из мешка в чисто поле. Он шел впервые робко не по своей, а чужой, недавно приютившей его с женой земле и всё время пригибался, как будто хоронился от своих соседей. Пробирался огородами, преодолевая колючие кустарники домашней ажины — ежевики и ломкой малины.

Лениво лаяли собаки по крестьянским дворам. Пахло прелой соломой и навозом с хозяйских дворов. На болоте и у пруда квакали лягушки. Иван вздрогнул, когда неожиданно услышал громкое ржанье соседского коня. Над горизонтом из-за черной полосы леса поднимался огромный красный шар вечерней луны, от чего, казалось, стало ещё темнее.

Вот и милая хатка, ставшая ещё роднее после разлуки с женой. Он подошел на цыпочках к окну и подушечками пальцев тихо побарабанил по стеклу. Тут же колыхнулась занавеска, как будто кто-то стоял у окна.

Через мгновение в сенях зашуршали босые ноги Марыси — милой Марысечки. Так он называл свою любимую. Дверь отворилась. Жена бросилась тигрицей на плечи Ивана и буквально впилась в его губы. Он, в свою очередь, долго не отпускал её. Слёзы радости полились из глаз. Крепко обнявшись, они вошли в светелку. Она хотела зажечь каганец и стала искать в темноте на выступе русской печки коробок со спичками.

— Не надо, Марысечка, посидим без света. Я утром должен покинуть дом… Так надо, так надо…

Ничего он ей не сказал об идейной переориентировке, о задании партизан-разведчиков, только обнадежил, что скоро закончится война и они вернутся на Родину — в их многострадальную Волынь, где будет новая власть, которая защитит людей от дурацких кровавых шабашей между славянами.

— А когда она закончится? — задала глупый вопрос Марыся.

— Скоро, числа не могу знать, но скоро, по сравнению с тем, сколько она уже идет.

— Ох, как уже все надоело… Да поможет нам Дева Мария!

— Согласен, Марысечка, согласен!.. Помогут нам с тобой одинаково почитаемые нами и Дева Мария, и Иисус Христос…

Глава 6 Охота на Эриха Коха

Ещё в Киеве нарком госбезопасности УССР генерал-майор С. Р. Савченко, ставя оперативные задачи Зоричу, предупредил его, чтобы он был готовым совершить возмездие над палачом украинского народа гауляйтером Восточной Пруссии и рейхскомиссаром Украины Эрихом Кохом. Генерал несколько раз подчеркивал, что такую задачу им поставила сама Лубянка.

Это был тот случай, когда слова Макиавелли о том, что, вынося приговор, нужно руководствоваться человеколюбием, осмотрительностью и милосердием, полностью игнорировались как моралью, так и совестью. Игнорировались потому, что чекисты имели дело с лютым зверем в человеческом облике, уничтожившим сотни тысяч ни в чем не повинных мирных граждан в Украине и Польше.

Зорич помнил слова, сказанные генералом Савченко при инструктаже по Коху:

— Такую задачу нам поставил Центр и наш руководитель генерал Судоплатов. У Павла Анатольевича с исполнителя особый спрос. У него давно руки чешутся на этого мерзавца и проходимца. Его позиция однозначна — палач Кох должен быть или пленен, или уничтожен. Позорно не наказание, а преступление. Осень приходит после весны и лета не потому, что ей так вздумалось, а потому, что там, где не было посеяно зерно и не расцвели цветы, не дождешься урожая. Я надеюсь на урожай — ты его должен собрать. Зерно и цветы — это победы нашей армии. Коху некуда деваться — ему остается только прятаться…

По полученным данным, после освобождения города Ровно — гитлеровской столицы оккупированной Украины — он якобы сбежал в Восточную Пруссию, а затем переместился в Польшу. Во всяком случае, скоро следы особо опасного военного преступника обнаружились на польской земле.

Выполняя это сверхсекретное задание, Зорич постоянно отслеживал информацию о перемещениях кровавого палача Украины. Для этой цели чекисту пришлось одно время даже действовать от имени повстанца — офицера Ваффен СС 14-й гренадерской дивизии «Галичина», созданной и официально оформленной 28 апреля 1943 года специальным «Актом» немецкого губернатора Галиции Вехтера.

Кстати, присяга для личного состава дивизии была такая же, как и для других добровольческих объединений:

«Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру германского рейха верностью и отвагой. Я клянусь, и буду покоряться до смерти. Да поможет мне бог!»

Идея действовать от имени украинских «эсэсманов» возникла в голове майора тогда, когда к нему в отряд стали часто «наведываться» битые и обманутые вояки этого фашистского карательного соединения.