Щит и Меч Сталинграда

— Сейчас этот Худов у своей матери в Дубовке, перед забросом хвастался, что ему раз плюнуть задание выполнить — каждую тропку тут с детства знает. Документы у Худова на фамилию Ракотилов. Справкой его немцы снабдили, будто он после тяжелого ранения и отныне «белобилетник».

Еремин дал подробный словесный портрет Худова, его особые приметы.

И в тот же день «инвалид Ракотилов» был арестован в доме своей матери в Дубовке.

Как правило, диверсанты снабжались взрывчаткой, отравляющими веществами и зажигательными средствами в портативной упаковке.

Одни агенты абвера обеспечивались портативными рациями, другим было приказано лично доставить собранную информацию и для этого перейти линию фронта.

Реже связь с абвером осуществлялась через связников.

Коротковолновые приемо-передающие радиостанции монтировались в чемоданах, сумках для противогазов, патефонных ящиках. Шпионские радиостанции были строго пронумерованы, причем каждая разведывательная школа абвера имела свою нумерацию. К концу Сталинградской битвы нами был пойман радист, обучавшийся в варшавской школе.

Кроме варшавской школы абвера, советским органам государственной безопасности были известны еще шестьдесят пунктов в Польше, на Украине и в Германии, где одновременно обучались тысячи агентов. Сведения о разведывательных школах противника, особенно сведения о составе их слушателей, имели большое практическое значение Они давали нам возможность быстрее выявлять и разоблачать вражескую агентуру, своевременно пресекать ее подрывную деятельность, раскрывать хитроумные планы врага.

Когда один немецкий шпион на допросе попробовал врать, изворачиваться, ему были предъявлены фотоснимки его личного дела, которое хранилось за семью замками в абвере, и шпион сразу сник, понял, что дальше рассказывать «легенду» нет никакого смысла, и начал давать правдивые показания.

В другой раз из Москвы в Сталинград поступило известие, что в районе Новониколаевска абвер планирует в ближайшие дни сбросить с парашютом двух диверсантов: Трухина и Кокарева. К спецсообщению прилагались фотографии Трухина и Кокарева, добытые нашими разведчиками в Сулеювеке. Эти фотографии помогли сталинградским чекистам быстро обнаружить и арестовать двух диверсантов, которые собирались совершить крушение воинского эшелона на важной железнодорожной магистрали между станциями Косарка—Новониколаевск—Урюпино. Не успели агенты врага подложить под рельсы толовые шашки, как были задержаны поисковой группой чекистов.

17 августа 1942 года в районе тракторного завода был арестован некий Шевчук, получивший в абвере кличку «Петров».

В сентябре 1941 года Шевчук сдался немцам в плен. В лагере для военнопленных стал выслуживаться перед оккупантами — выдал советского майора, который числился в лагере как рядовой. В начале весны 1942 года Шевчук стал курсантом полтавской школы абвера. Закончил ее в марте того же года и после выполнения незначительных заданий в комендатуре был заброшен в Сталинград.

«Приказано мне было установить наличие войск в Сталинграде, узнать о системе оборонительных сооружений, о характере и качестве выпускаемой на заводах продукции, месторасположение командных пунктов... Перед засылкой мне выдали шесть тысяч рублей советских дензнаков, наган, с запасом патронов, фиктивные документы...» — такие показания дал на одном из допросов Шевчук.

До заброса в Сталинград Шевчук успел прослужить в немецкой полиции, где не раз жестоко расправлялся с мирными советскими людьми.

В сентябре 1942 года также неподалеку от тракторного завода были задержаны четверо «сигнальщиков» с ракетницами и комплектами ракет. Как показали на следствии арестованные, в случае подготовки наступления Красной Армии в этом районе они должны были выпустить красную ракету; синяя ракета указывала расположение артиллерии; зеленая служила сигналом общей тревоги — прибытия «катюш».

Вскоре в тридцати километрах северо-западнее Астрахани были задержаны три парашютиста, сброшенные с вражеского самолета. При себе они имели английскую портативную радиостанцию, различные фиктивные документы — несколько паспортов, бланки командировочных удостоверений-предписаний, воинские билеты, пачку облигаций, деньги, золото.

Во время допросов с предателей Родины Кузьмина, по кличке «Кубанец», Пахомова, по кличке «Поддубный», и Руденко, имевшего кличку «Руднев», быстро сходила спесь.