Щит магии

Это ужасно меня злило, но я не могла рисковать. Мне нужно было сохранить свой секрет. Я была принцессой, которая сражалась, как солдат, и которую всю жизнь держали в стенах замка. Обо мне и так ходило множество слухов, и я не хотела давать сплетникам лишнего повода для разговоров.

Но теперь я уезжаю. Совсем скоро я перестану быть Халендийской принцессой.

Я взяла с полки тяжелую стопку книг и села за деревянный стол возле окна. Перелистывая страницу за страницей, я быстро пробегала глазами по каждой строчке в поисках любой информации о магической библиотеке или о ключе к ней.

После долгой, бессонной ночи я пришла к печальному выводу: загадка обгоревшей записки предназначалась не для меня. Я все равно не смогла бы выяснить, кто ее написал, а тем более, кто ее сжег. Не за один день.

Но я все еще могла узнать что-нибудь о магической библиотеке. Я хотела сделать хоть что-нибудь, что бы помогло облегчить миссию моего брата в Северном Дозоре и успокоить тревоги отца.

Я захлопнула первую книгу и принялась за вторую, а затем за все последующие. Магическая библиотека упоминалась лишь вскользь, как оплот текстов и артефактов, сохранившихся после изгнания магии с Континента в результате Великой Войны.

Мне было позволено изучать войну, ведь ее завершение стало началом истории Халенди. Когда первый император наконец сокрушил жадных до власти магов, раздирающих Континент на части, он запретил все, связанное с магией: манускрипты, артефакты и источники знаний. Сын императора стал первым королем Халенди.

Моя рука замерла над следующим переплетом. Турия. Кто-то положил ее не на ту полку? Нахмурившись, я открыла потрепанную книгу и вдохнула запах, напоминавший о древнем мускусном лесе. Страницы были такими старыми, что пергамент казался почти прозрачным.

Я изучала королевство наших южных соседей со своими преподавателями и знала, сколько зерна они производят в год и сколько фруктов приносят их рощи. Их целители были лучшими на всем Плато, и, может, даже превосходили врачевателей Континента.

Я знала об этом королевстве так много, и все же не могла представить себя среди его жителей. Хотя теперь, когда Рен собрался в Северный Дозор, я не была уверена, что могу представить себя здесь без него.

Мои пальцы водили по страницам, прослеживая выцветшие строчки. Вдруг меня привлекло краткое упоминание магии. Я вернулась к началу страницы и внимательно прочитала весь абзац, но в нем говорилось лишь о турийском писаре, который изучал магическую историю и знания. Все его записи хранились в библиотеке королевского замка Турии. Возможно, я смогла бы продолжить свое расследование там, а после отправить домой всю найденную информацию о магической библиотеке. Мой желудок вновь завязался в узел, но я продолжила читать дальше.

В книге были заметки о турийском гончарном мастерстве, изготовлении бронзовых статуй, местных видах оружия, государственном управлении и о том, как на протяжении веков их язык менялся под влиянием Халенди. На страницах вспыхнула золотая искра, и я начала листать назад, пока не нашла то, что привлекло мое внимание.

Это было изображение турийской семьи. Я посмотрела на подпись: Королевская Семья. Иллюстрация была датирована числом столетней давности. Не в состоянии отвести взгляд, я нервно сглотнула. Четыре долговязых темноволосых мальчика окружали женщину с тугими кудряшками, а рядом с ней сидел густобровый мужчина. Я подперла подбородок рукой, чтобы он перестал дрожать. У всех членов семьи были довольно нелепые носы.

Все четверо мальчишек были одеты в свободные рубашки без воротников с тремя пуговицами у горла, заправленные в прямые брюки. Сами брюки были заправлены в высокие сапоги. Поверх они носили вышитые узорами жилеты всех оттенков коричневого и золотого. Черты их лиц не были такими же острыми и строгими, как у мужчин, которых я привыкла видеть вокруг себя, а самой интересной деталью оказались их темно-карие глаза.

Я провела по странице кончиками пальцев, и у меня в животе защекотало от любопытства. Меня почти не выпускали за ворота замка. Однажды мы с мамой поехали в ее родной город, а сразу после этого она заболела и умерла. С тех пор отец запретил мне уезжать далеко от дома, и я лишь иногда спускалась в город, окружавший наш замок. Я ненавидела свое вынужденное затворничество, но все же понимала причину отцовского волнения и страха. Его эмоции передавались мне через соединяющую нас нить. Именно страх заставил его отправить меня в Турию.

Всеми своими знаниями об окружающем мире я была обязана книгам и Хранителю – смотрителю библиотеки и моему преподавателю, который знал меня с тех самых пор, когда я еще не могла держать в руках меч. Не знаю, что бы я делала, если бы в моей жизни не было книг и тренировок, но Хранитель занимал в моем сердце особое место. Он отвечал на все мои вопросы с невероятным терпением, но чему бы он меня ни учил, я продолжала сгорать от желания увидеть что-то, кроме светлых волос придворных, снега и редких гостей из соседних земель.