Щит на вратах

— А народишко киевский что про вятичей говорит?

Ярил махнул рукой.

— Да, сказать по правде, ничего хорошего, княже. Тупые, говорят, лесовики сиволапые.

Сельма, не выдержав, фыркнула.

— Может, еще и потому в их земле порядку нет, — продолжил тиун, — что соседушки — мурома да мещара — нападают из лесов дальних, а князю с ними не справиться — маловата дружина.

— Маловата — поможем, — усмехнулся князь. — Только не сейчас, позже. Может, зимой или в то лето… Нет, летом туда, наверное, и не пройти-то…

— Да можно пройти. — Ярил пожал плечами. — Супружницы моей родич, Порубор, недавно в ту сторону хаживал, жемчуга привез изрядно.

— Ну, Порубор завсегда по лесам шатался, вижу, в том же духе и продолжает, хоть и женился. Девушку-то хорошую взял?

— Да хорошую, — кивнул тиун. — Моей Любимы подружку, Речку. Хохотунья.

На улице уже опускались сумерки. Город притих: добропорядочные обыватели — ремесленники, торговцы, житьи люди — заканчивали дневные дела и ложились почивать, лишь ночные шпыни шастали по корчмам да высматривали по глухим углам припозднившихся прохожих. Да и шпыням не особенно-то было привольно — княжья стража свое дело знала.

Простившись с тиуном, князь и княгиня зашли поцеловать уже засыпающих дочерей и поднялись в летнюю светлицу — опочивальню. Разделись, залезли под тонкое ромейское покрывало.

— Вижу, тебя что-то тревожит. Что? — Сельма обняла мужа за плечи.

— Боюсь, он возвратился снова. — У Хельги не было от супруги тайн. Да и попробуй тут утаи.

— А я чувствовала. Не зря же… — Княгиня передернула плечами. — Когда ж ты наконец покончишь с этой мерзкой тварью, я имею в виду друида?

— К сожалению, это оказалось не так-то просто… Ты говорила, у тебя для меня есть кое-что? Показывай!

Сельма улыбнулась.

— Завтра. Поверь, сейчас не время… А вот для чего-то другого сейчас, пожалуй, самое время! — Молодая женщина отбросила в сторону покрывало, и супруги слились в долгом поцелуе…

Уже потом, тщательно прикрыв одеялом утомившуюся жену, Хельги накинул на голое тело плащ и вышел на опоясывавшую княжеские хоромы галерею. Постоял, остывая от любовного пыла, посмотрел на звезды и с мягкой улыбкой вернулся обратно. Лег, обнял спящую супругу и сам заснул, все так же неизвестно чему улыбаясь…

Странный сон ворвался в его мозг под громкий бой барабанов. Барабаны били там, внутри, как обычно, когда… Уже около пяти лет Хельги не слышал этого боя. И вот… Он, бывший свободный ярл Хельги, сын Сигурда, могучий киевский князь Олег по прозванию Вещий, быстро шагал по темной улице, освещенной длинными светильниками на высоких каменных ножках — фонарями. Лил холодный осенний дождь, и желтый свет фонарей отражался в покрытых рябью лужах. Хельги поплотнее закутался в плащ — очень необычный, на пуговицах, — пробежав, уселся в железную повозку, знал, она называется «автомобиль». Впереди что-то зарычало — двигатель. Князь уверенно нажал педаль, перекинул рычаг… Поехал. Что-то вдруг заверещало, затрепыхалось в кармане, у самого сердца, словно рыба-ерш, попавшая в ладони юных рыбаков на пристани. Хельги вытащил плоскую серебристую штуку.

— Слушаю… На Юленсгате? Библиотека? А ты сам подъедешь? Спасибо, Ньерд, весьма обязан. Как это «не стоит»? Нет уж, обязательно посидим с тобой в ресторане. Скажем, завтра… Ладно, пока.

Убрав серебристую штуковину обратно в карман, Хельги-Акимцев свернул на узкую улочку, застроенную трехэтажными каменными хоромами, впрочем весьма небольшими, проехал немного и остановился около большой длинной повозки — машины, ловко объехав лужу. По брусчатке все так же молотил дождь, князь быстро пересек сквер, отворив дверь. Навстречу ему поднялся высокий светловолосый парень, чем-то похожий на Снорри, — Ньерд.

— Ну, наконец-то… Однако и погодка сегодня!

— Да, немилостивы боги…

— Боги? Все шутишь… Здравствуйте, господа. Поднявшись по ступенькам, они оказались в длинной зале, уютно освещенной небольшими светильниками. По стенам залы тянулись стеллажи с книгами. Вот это богатство! Никифора бы сюда — умер бы от зависти!

— Старший инспектор криминальной полиции Плеске. Ньерд Плеске. А это со мной. Нас интересует формуляр некоего Матиаса Шенна. Ах, активный читатель? Славненько, славненько… Кофе? Да, пожалуй, спасибо… На, Игорь, смотри… Читаешь по-норвежски? Не очень… Ладно, помогу… Впрочем, названия даны на языках авторов.

— Дай уж, прочту как-нибудь хотя бы несколько последних записей. — Хельги с усмешкой взял формуляр.

— Вессель — «Ди культур фон Бизантц», Хауссиг — «Э хистори оф Бизантин цивилизейшн», Гиллоу — «Ля цивилизасьон бизантин»… Бизантц, Бизантин… Византия… Это же, это же… Империя ромеев! Так и знал!

— Что ты знал, Игорь? Эй, эй, что с тобой? Не падай! Скорее, нашатырный спирт…

— Империя ромеев! — проснувшись, громко повторил Хельги.

Сельма проснулась, захлопала спросонья глазами, уселась рядом на ложе. Князь ласково погладил жену, та улыбнулась со вздохом.

— Чувствую, скоро ты снова покинешь меня… Что ж, на то ты и князь.

— Ну, не грусти, не надо. В первый раз, что ли, нам трясти надменную столицу ромеев?

— А они опять дали повод?