Щит побережья, кн. 1: Восточный Ворон

– Я не боюсь… Чего тут бояться? – От радости Хельга не сразу находила подходящие слова – так много ей хотелось ему сказать. Сейчас, когда Хравн появился, она осознала, как сильно хотела видеть его все эти долгие дни, как тосковала по нему. Он казался ей роднее всех на свете, ближе, чем Даг, о котором она в эти мгновения совсем забыла. И сейчас она не задавала вопросов, кто он: довольно и того, что он слышит и понимает ее.

А Даг видел, что на камнях сидит ворон и смотрит на Хельгу, неподвижно застывшую в двух шагах перед ним. Она склонила голову точно так же, по-птичьи, и Даг готов был поклясться, что они разговаривают. Но он не слышал ни звука. Ему хотелось уйти подальше, чтобы не лезть не в свое дело, но странное оцепенение не давало двинуться.

– Я хотел… хотел прийти к тебе, – мягко продолжал Хравн, взяв руку Хельги и слегка поглаживая ее пальцы. И теперь она совсем не боялась, потому что сам Хравн стал другим. Его лицо оживилось, глаза блестели живее, и он стал очень похож на обычного человека, только слишком смуглого. – Я хотел быть с тобой. С тобой так хорошо. Ты – теплая, ты греешь меня.

Хельга смотрела ему в глаза и чувствовала себя такой счастливой, как никогда в жизни. Она даже забыла, ради чего звала его, но где-то в глубине души бился прохладный тревожный родничок.

– Я… Я позвала тебя, чтобы ты… – начала она, не в силах собраться с мыслями. – Помоги мне! – взмолилась Хельга наконец. – У нас тут все стало вверх дном. Все перессорились, и я не знаю, как им помириться. Гудмод сердится, потому что отец заступается за Вальгарда. Вальгард убил Ауднира, потому что тому было жаль лошади. А лошадь понадобилась потому, что Вальгард и Атла остались без всего. А это потому, что на Севере война. А почему война – я не знаю. А тут еще духи разбушевались, потому что их разбудила старая Трюмпа. Что со всем этим делать? Ведь если ничего не делать, то все развалится. Ты можешь мне помочь?

– Тебе помочь трудно – ты не умеешь жить спокойно, когда рядом кому-то плохо, – ответил Хравн, с ласковым сочувствием глядя на нее. – А это теперь надолго. Прекратить войну на Квиттинге я не могу. У нее слишком длинные и глубокие корни. Многие люди на западном побережье думают, будто знают, как началась эта война.[23] Но никто не знает всей правды. Война начинается не тогда, когда этого хочет конунг или даже его дружина. Если этого не хочет страна, не в меру отважного конунга просто сменят на другого, и все.

– Но разве может этого хотеть вся страна? – Несмотря на доверие к Хравну, Хельга не могла поверить в такое. – Разве люди хотят умирать или убивать других? Этого никто не хочет!

– Иной раз люди думают, что в этом их долг! В душе каждого поселяется маленький тролль, который нашептывает воинственные песни. Вроде тех, что вселились в ваши горшки! – Хравн усмехнулся, и Хельга даже не стала спрашивать, откуда он это знает. – Обычно этот тролль появляется от голода. Или от боязни его. В души сытых и довольных людей он никак не может проползти. Вся беда в том, что сытых и довольных в земном мире очень мало. Если у фьяллей мало хорошей земли и нет железной руды, нечего спрашивать, почему они такие воинственные.

Хельга растерянно молчала. И без вопросов было ясно, что дать племени фьяллей другую землю и тем умерить их отвагу не под силу ни ей, ни даже Хравну. И руки опускались: что такое наши беды в просторах Морского Пути? У каждого племени, как и у каждого человека, своя правда, свои желания. Призывы к миру ничего не изменят, пока кому-то не хватает земли, хлеба или железа.

Но тут же Хельга тряхнула головой. Фьялленланд далеко. А здесь, а Хравнефьорде, пока все проще. Здесь не требуется какой-то другой земли. Семена раздора пока что занесены чужим ветром, и их еще не поздно собрать, не дать им прорасти.

– Но наших троллей разбудили не фьялли и даже не Вальгард, – сказала Хельга и посмотрела в лицо Хравну. – Это сделали Ауднир и Трюмпа. Ауднир уже поплатился, да и Трюмпа тоже. Наверное, этих духов можно как-то успокоить. Они – наши, и это в наших руках. Ты знаешь, как это сделать? Ведь ты же знаешь!

Прежде чем ответить, Хравн внимательно и ласково посмотрел ей в лицо, точно искал взглядом что-то скрытое и любовался тем, что увидел. И Хельга ощущала, как тревога тает, как взамен ее душу наполняет уверенность, покой, готовность немедленно что-то сделать. Могучий, но мягкий поток ветра с моря обливал ее, она вдыхала ветер и чувствовала себя огромной, как гора. Такой же могучей, ровно дышащей, вечной…

– Пойдем. – Хравн шагнул в сторону от тропы и потянул за собой Хельгу.