Щит побережья. Книга 2: Блуждающий огонь

Брендольв, услышав о решении родителей, не удивился. Он и сам понимал, что в родном доме оказался как в ловушке – лишенный возможности даже выйти за ворота, чтобы не наткнуться на клинки оскорбленных хозяев Тингваля. Только в помрачении ума после Битвы Конунгов он мог воображать, что его простят, как только он появится в родных местах! Когда-нибудь снова разговаривать с Хельгой и Дагом по-дружески казалось так же невозможно, как перейти Хравнефьорд просто по воде. Пленником слоняясь по собственной усадьбе, Брендольв был противен сам себе.

– Теперь получается, что я бегу от войны, – сказал Брендольв матери, когда она предложила ему уехать.

– На войну тебе все равно больше не попасть. Хельги не возьмет тебя в войско. Остаться дома, когда все уйдут, будет не более почетно. Ты уже навоевался побольше всех здешних. Пусть это тебя утешит. За морем тебе будет о чем порассказать. Даже ссору с хёвдингом можно обратить тебе на пользу.

Брендольв вздохнул. Да, в рассказе это может выглядеть просто прекрасно: он ушел в битву один, заклеймив презрением оставшихся дома трусов. Но на душе было так скверно, как будто это он не мог расплатиться за нанесенное ему оскорбление.

Весть о том, что хозяева Лаберга снова снаряжают корабль, достигла Тингваля в тот же день.

– Они вытащили из сарая последний корабль, тот, на котором ходил еще Ауднир, – «Морскую Лисицу», – рассказывали челядинцы. – В нем всего-то скамей пятнадцать, да у Гудмода и дружины осталось не густо!

– Наверное, Брендольв задумал бежать за море! – заметила фру Мальгерд. – На месте его матери я давным-давно посоветовала бы это! Здесь каждый день приближает его к могиле, он не может этого не понимать!

Вся усадьба была в тревожном возбуждении: требовалось немедленно что-то решать.

– Стоит попробовать захватить его, когда он пойдет на корабль, – предложил Хеймир ярл. – Или даже захватить сам корабль. Если сейчас дать ему уйти, то потом искать его за морем будет гораздо труднее. У нас, ты понимаешь, найдутся и другие дела.

– Это верно, – протянул Хельги хёвдинг. – Но если захватывать корабль, то придется положить столько народу… И Гудмодовых, и наших…

– Ни славы, ни чести без крови не бывает, – сдержанно напомнил Хеймир, не сводя с удрученного хёвдинга своих острых глаз. Он все время подозревал будущего родича в желании уклониться от выполнения долга перед собственной честью. – А с несмытым оскорблением не стоит вставать во главе войска. Я не могу представить, как расскажу своим людям, когда они будут здесь, что род моей невесты был оскорблен и я до сих пор за это не рассчитался.

– Отец, ну неужели ничего нельзя сделать? – не отставала Хельга. – Неужели никак нельзя помириться с ним? Подумай – он уплывает куда-то далеко и больше не вернется, может быть, никогда! Неужели ты хочешь прогнать его из родных мест насовсем?

– Его нужно прогнать с земли насовсем! – резко ответил ей Даг. Эти разговоры только понапрасну терзали его. – Мы уже довольно говорили с тобой об этом! Если бы он не хотел уезжать из родных мест, то давно уже сам попробовал бы помирится! А теперь он уезжает, чтобы за морем смеяться над нами и на пирах у кваргов хвастать, как назвал трусом хёвдинга и ничего не получил за это! Он нас ославит трусами и рохлями на весь Морской Путь! После этого ни слэтты, и никто другой не захочет нам помогать. И от Квиттинга останется пустое место! Должна ты это понять наконец!

– Нельзя позволять всякому юнцу сгоряча оскорблять уважаемых людей! – добавил Ингъяльд. – На пользу дела это не пойдет. Каждый мальчишка может вообразить, что лучше хёвдинга знает, что и как делать. А если станут править мальчишки, то мы все быстренько скатимся в пасть к Мировой Змее!

– Ты сама должна заботиться о своей чести – она ведь самая важная часть твоего приданого, – намекнул Хеймир ярл. – Мне странно видеть, что такая умная девушка не понимает такой простой вещи.

– Ты так заботишься о нашей чести, будто она твоя собственная! – звенящим от слез голосом воскликнула Хельга. – Ты здесь чужой, ты не знаешь, что у нас и как! Ты не знаешь, что Брендольв воспитывался с нами…

– Я знаю! – вставил Хеймир, удивленный этим порывом, гневным блеском глаз и вызовом в голосе тихой молчаливой девушки. – Тем хуже…

– Ты не знаешь! – с напором перебила Хельга, имея в виду не события, но чувства, которые были у них и не было у Хеймира. – Ты не знаешь, что он был нашим другом! У тебя самого никогда не было друзей! У тебя только хирдманы и челядь! Ты никого никогда не любил! Ты не можешь, у тебя одна голова, а сердца нет! Ты не знаешь, что такое мстить своему другу! А мы знаем! И ты не можешь нам давать никаких советов! Мы лучше тебя знаем, что нам делать с Брендольвом!

– Я вижу, ты хочешь оставить все как есть! – гневно крикнул Хеймир. – Того гляди, люди подумают, что ты жалеешь о разрыве вашего сговора с ним!