Щит судьбы

Шакунтала несколько секунд гневно смотрела на него. Затем, поняв, что начальника охраны ей не переубедить, гневным взглядом обвела команту. Увидев тела убитой семьи, резко дернулась.

— Звери! Эти малва — просто звери! — прошипела она.

— Именно поэтому мы их и обнаружили, — сказал Кунгас. — Наши шпионы обратили внимание, что здание кажется пустым, все прячутся по своим комнатам. Затем почувствовали запах разлагающихся тел.

Он посмотрел на бомбарду. Трое его подчиненных уже разбирали орудие.

— Мы обнаружили их вовремя. Засада была подготовлена умело. Их единственная ошибка в том, что они слишком рано вырезали семью.

— Ребенок бы плакал всю ночь, — заметил Канишка. Кунгас пожал плечами.

— И что? Это не вызвало бы ни у кого удивления. Разве это был бы единственный плачущий младенец в округе?

Шакунтала скорчила гримасу. Кунгас, в своем роде, был самым жестоким человеком, которого ей когда-либо доводилось встречать.

Она оторвала взгляд от вызывающего жалость зрелища убитой семьи и перевела его на наемных убийц.

— Скольких вы оставили в живых?

— Двоих, — ответил Канишка. — Мы и не надеялись, что удастся заполучить целых двух.

— Они все расскажут, — добавил Кунгас. — Не сразу, конечно: ведь это — наемные убийцы малва. Но все равно расскажут.

— Им немногое известно, — заметила Шакунтала.

— Но достаточно. Я был прав. Вот увидишь. — Императрица уставилась на Кунгаса. Мгновение спустя отвернулась.

— Все-таки дошло до этого. Мой родной дедушка!

— А что ты ожидала? — прозвучал голос от двери. Шакунтала повернулась. В дверном проеме стоял Дададжи Холкар. Советник императрицы обвел взглядом комнату и остановил его на сложенных кучей трупах убитой семьи.

— Малва, — произнес он тихо. Слово не прозвучало, как проклятие. Или как обвинение. Просто как объяснение. Очевидное объяснение. Его взгляд вернулся к Шакунтале. — Что ты ожидала, девочка? — повторил он. — Ты представляешь собой угрозу его государству. Из-за тебя на него может быть направлен гнев малва. Ты собираешь целую армию в его крупнейшем порту. Из-за тебя на улицах его города поднимаются восстания, происходят беспорядки, в общем — нарушается покой.

— Нет! Это провокаторы малва разбередили керальцев и направили толпу на беженцев из Андхры!

Холкар потрепал бороду и улыбнулся.

— Да, это так. Но именно твои кавалеристы из народности маратхи порубили толпу саблями и проткнули копьями.

— И правильно сделали! — горячо ответила она. — Многие из беженцев сами были из маратхи!

Холкар рассмеялся.

— Я не спорю с тем, что они все сделали правильно, девочка. Я просто обращаю твое внимание на то, что ты приносишь немало беспокойств королю Кералы. На самом деле ты сейчас — его самое большое беспокойство. Этот старик, Шакунтала, — не обычный деревенский дедушка, обожающий внучек. Он — один из самых хладнокровных правителей. Сейчас, когда империя малва ввязалась в войну с Персией, он считает себя в безопасности от их притязаний — пока не привлечет к себе ненужного внимания. И ему совсем не нужно, чтобы его внучка устраивала восстание на Деканском плоскогорье, фактически у самых границ его королевства.

Холкар наконец вошел в комнату, старательно обходя разбросанные по полу тела. Подойдя к императрице, положил руку ей на плечо. Так он старался ее успокоить. Холкар был единственным в окружении императрицы, кто позволял себе подобную вольность. Он — единственный, кто осмеливался так вести себя с нею.

— Он — мой дедушка, — прошептала Шакунтала. Ее голос дрожал от боли. — Я помню, как сидела у него на коленях, когда была маленькой девочкой. — Она посмотрела в окно, стараясь сморгнуть слезы. — Я в общем-то не ожидала от него помощи, но все равно и подумать не могла…

— Может и не он отдавал приказ, Ваше Величество, — заметил Кунгас. — И в самом деле вероятнее всего, что не он. — Командир кушанов кивнул на убитых наемников. — Эти — из малва, а не керальцы.

Взгляд черных глаз Шакунталы стал суровым.

— И что? Ты же сам это предсказывал, Кунгас. Что малва попытаются меня убить с молчаливого согласия керальских властей. — Она повернулась, злобно дернула плечом. — Вице-король сам по себе этого не сделал бы. Не посмел бы.

— Почему нет? Он может все отрицать. — Кунгас снова кивнул на мертвых наемников и повторил: — Это представители малва, не керальцы.

Шакунтала направилась к выходу из комнаты.

— Вице-король не посмел бы, — повторила она. В дверном проеме она в последний раз обернулась и посмотрела на убитую семью. — Это работа моего деда, — прошипела она. — И я о ней не забуду.

Мгновение спустя она исчезла. Все собравшиеся слышали, как ее ножки гневно топают по деревянным ступеням лестницы. Дададжи Холкар и Кунгас переглянулись. Выражение лица советника было унылым. Лицо Кунгаса выражало сочувствие, конечно, если железная маска вообще может что-то выражать.

Канишка закончил обработку раны главаря банды наемных убийц. Раненый стонал. Канишка заставил его замолчать, хорошенько врезав в челюсть.

— Я очень рад, что не я — советник Ее Величества, — пробормотал он. — Давать ей советы — это все равно, что советовать тигрице отведать рису.