Щит земли русской

— Поезжай на Русь, а после Руси непременно заедешь в печенежские степи. Обещай кагану Тимарю и печенежским князьям много золота за воинов. И еще передай кагану, что за мир с Русью буду щедро платить я. Помни, Иоанн: если печенеги вновь пойдут на Киев, как и прошлым летом, — князь Владимир не даст мне ни одного меча! В посольство с тобой посылаю отважного василика Парфена. Муж умом крепок, не один раз исполнял мои дела в Болгарии и в Армении, но на Руси еще не бывал. За доброго помощника будет тебе в делах. Поутру получишь у проэдра[10] грамоты к князю Владимиру и печенежскому кагану. Василевс, горбясь под темным бархатным плащом, отошел в сторону, взял с кроваво-красного мраморного стола тяжелый кожаный мешочек, кинул его к коленям Торника. Глухо звякнуло золото в просторной палате, и звук этот отдался приятной истомой в сердце Иоанна.

— Это, василик, на случай убытков в побочных торговых делах, чтобы твоя голова не отвлекалась от моего поручения. Тебе не один раз удавалось прежде натравить печенегов на Киев, еще во времена Кури и Святослава. Теперь же сумей примирить врагов во имя спасения Византии. Князю Владимиру скажи, что я прошу забыть старые обиды, которые случились между нами после битвы под Авидосом. За воинов готов я уплатить дань вперед, до прибытия их в Византию, а не как прежде, по окончании службы императору. В середине лета жду тебя с добрыми вестями. И с сильным войском от князя Владимира и от печенегов.

Иоанн поклялся сделать, как повелел божественный василевс. Если бы знал владыка Византийской империи, в какие ненадежные руки вложил он судьбу своего замысла!

Ликующий, окрыленный нежданным подарком в кожаном мешочке и вниманием императора, взобрался Иоанн в прохладное седло и выехал на темную улицу, где его нетерпеливо поджидал брат Харитон.

— Отпусти слугу, Иоанн, и едем ко мне. Дело неотложное есть.

Харитон провел его в глубокий подвал под домом, усадил среди дубовых бочек с дорогими винами, зашептал, склоняясь к уху:

— Брат мой, доверюсь тебе, как себе самому, а ты послужи нам в великом деле и не будешь без прибыли и славы.

— Слушаю тебя, — отозвался Иоанн, с интересом глядя на Харитона.

Из-за стены донесся тягучий стон. Иоанн насторожился, с беспокойством повернул туда голову.

— Это египтянин. Вчера вновь травил его собаками.

— Казнил бы ты его разом. Грех ведь человека так мучить, — сказал Иоанн, но Харитон резко возразил:

— Нет, брат! Убийца всю жизнь будет умирать! Но не о том хочу вести речь. Слушай, брат. Конная этерия стонет под жестокой рукой императора, казна скудеет день ото дня из-за бесконечных и бесплодных войн в Болгарии и на Востоке, недовольство в легионах становится всеобщим. И есть уже люди, которые готовы дать присягу другому императору, не жадному.

Иоанн съежился, ладонями загородился от этих жутких, холодных, будто осколки льда, слов.

— Что ты! Что ты, брат?! Заговор? Помилуй бог знать даже об этом, не то чтобы…

— Да-да, — настаивал Харитон и приблизил сухие губы к самому лицу Иоанна. — Откроюсь еще больше: есть сильные люди и у трона. Они не против помочь «божественному» подняться к Богу.

Пламя факела качнулось в глазах Иоанна, и он мокрыми холодными ладонями оперся о скамью, чтобы не упасть.

— Несчастный брат мой… Мыслимо ли такое? И что можем сделать мы, и я тоже, слабый человечишко, против всесильного? — Иоанн простонал, сожалея, что послушался Харитона и заехал в его дом.

— Многое, брат мой, многое и важное. Нет, мы не вложим в твою руку кинжал, — по лицу Харитона скользнула недобрая усмешка, — на это ты не годишься. Но ты только что говорил о поручении императора. Он хочет просить помощи у Руси и печенегов. Так ведь?

— Да, повелел… — язык с трудом двигался во рту, а ухо чутко ловило стоны за перегородкой, — а вдруг это вездесущие доглядчики императора приникли к двери погреба, ловят каждое его слово?

— Русь не однажды спасала византийских императоров своим оружием. С ее помощью недавно был разбит близ Авидоса мятежный Варда Фока. Теперь вот и Василий просит воинов у князя Киевского, чужими полками хочет укрепить свой трон. Что делать тебе? Ты должен натравить печенегов на Русь! Тогда князь Владимир будет думать о своей земле, а не о помощи этому ненавистному полумонаху-полуимператору Василию! После его… м-м… удаления я буду назначен куропалатом[11] с исполнением должности начальника дворцовой стражи. Тебе обещают должность логофета.[12] Вся казна империи будет под твоим оком! Согласен? Думай, брат. Да поскорее думай.

Иоанн, обессиленный внутренней борьбой, наконец молча кивнул в знак согласия на такое, косвенное, как ему хотелось думать, участие в заговоре…