Щупальца спрута

Превозмогая боль от ожогов, Смирнов подхватил потерявшего сознание Кораллова и вывалился из кабины…

К ним кинулись дружинники и шерстяными одеялами сбили пламя.

Объятый пламенем кран продолжал толкать бульдозер. Несколько секунд спустя бульдозер вместе с машиной рухнул в котлован.

— Товарищи, опасность новых взрывов миновала! Снаряды рвутся на дне котлована… Просьба ко всем рабочим, оставившим свои станки, немедленно вернуться..

Больше Смирнов ничего не слышал…

ГЛАВА XX

Ничем не примечательный с виду дом профессора Якименко приковал к себе внимание всех ученых города Приморска. Беспрестанно к воротам дома подъезжали автомашины и из них выходили люди: кто чинно, не торопясь, — это сразу указывало на солидный возраст и положение приехавшего, кто быстро, с шумом, — в этих можно было узнать только что вступивших на тернистый путь науки, не успевших еще расстаться со студенческими привычками и порывистостью юности. Все направлялись в глубь двора, к приветливо распахнутым дверям особняка профессора Якименко.

Сидя за рулем «Победы», Вергизов выглядел заправским шофером, который доставил хозяина к дому юбиляра и теперь коротает время, опершись на баранку. Эта позиция как нельзя лучше устраивала Вергизова. Отсюда он свободно наблюдал за всеми въезжавшими и входившими в ворота дома. То и дело появлялись посыльные с цветами. Даже трудно было себе представить, где разместят такое множество букетов…

В квартире профессора царила атмосфера большого праздника. Древний город Приморск не часто видывал такие собрания ученых.

А гости все прибывали… Каждого встречал сам виновник торжества — Андрей Андреевич Якименко. Он подавал входившим левую руку — правая безжизненно висела вдоль тела. Все гости отдавали дань глубокого уважения этому скромно одетому, белому как лунь человеку…..

Когда все уселись за стол и бокалы были наполнены, но праву старейшего друга юбиляра поднялся с тостом Всеволод Алексеевич. Чуть пригнув лысую голову, он прежде всего исподлобья глянул на потолок. Убедившись, что абажур не угрожает ему, он облегченно вздохнул и провозгласил «многая лета вечно молодому жизнелюбу, нашему дорогому и многоуважаемому Андрею Андреевичу».

Гости дружно подняли бокалы, от души желая юбиляру здоровья и успехов в работе.

Зазвенела посуда, послышалось покрякивание и реплики насчет крепости «пяти звездочек». Праздничный шум наполнил дом.

Андрей Андреевич обходил гостей, перебрасывался с каждым уместным словом. Поддерживалось то хорошее настроение, которое обычно царило в квартире Якименко, когда еще жива была его жена.

От внезапно нахлынувших воспоминаний старик взгрустнул и глаза его увлажнились. Но он быстро справился с собой. Гости пришли веселиться, а не грустить, Андрей Андреевич возвратился на свое место во главе стола, рядом со старым другом Всеволодом Алексеевичем.

Огромные букеты цветов, расставленные на подоконниках, рояле и письменном столе, наполняли квартиру благоуханием.

В этот вечер веселья и восторженных тостов, речей и добрых пожеланий из присутствовавших здесь только одна Лидия была напряжена, как туго заведенная пружина. Но по ее спокойному бесстрастному лицу, по любезным улыбкам, которыми она удостаивала случайных собеседников, догадаться о ее состоянии было невозможно. Лишь однажды Лидия бросила нетерпеливый взгляд па дверь. И все же этот непродолжительный тревожный взгляд не ускользнул от внимания Любови Петровны.

Занятая по горло устройством вечера, составлен меню, сервировкой стола, Любовь Петровна и те не присаживалась ни на минуту. Она то отправлялась на кухню, чтобы дать какое-нибудь указание поварам, то принимала готовые блюда, помогая целой стайке девушек, обслуживающих стол. Девушки понимали ее с полуслова, действовали быстро и умело, а она обращалась с ними, как со старыми знакомыми.

Когда Андрей Андреевич увидел сервированный с таким вкусом стол, он подошел к Любови Петровне, сердечно поблагодарил и со старинной галантностью «приложился к ручке».

В последние дни Любовь Петровна трудилась так много, что на отдых оставалось не больше двух — трех часов в сутки. Лидии, видевшей, как трудится Любовь Петровна, как она утомлена, не могло и в голову прийти, что хозяйка может что-либо заметить, тем более наблюдать за ней.

Вечер был в полном разгаре, когда с огромным букетом цветов явился Степанковский. Он крепко обнял юбиляра, горячо поздравил его и извинился за вынужденное опоздание. Андрей Андреевич только было собрался допросить Валентина Александровича что помешало тому прийти вовремя, как Степанковского уже окружили и потребовали выпить «штрафную».

Лидия не могла отвести взгляда от бледного, похудевшего лица Валентина Александровича. Она даже позабыла о своем решении незаметно скрыться, если Степанковский все же придет. Только уже когда он подходил к столу, Лидия нагнулась и долго доставала оброненную на пол вилку.

С появлением Степанковского напряжение Лидии достигло предела. Она призывала на помощь свою выдержку и спокойствие, но хладнокровие оставляло ее, Лидия все чаще нетерпеливо поглядывала на дверь.