Щупальца спрута

В спальню вошли три мордоворота. Хотя для Зотова было достаточно одного – Толяна боксера. Он умел в критические моменты делать такое свирепое лицо, что любого нормального человека запросто хватит сердечный приступ. Достаточно заглянуть в это лицо.

Кажется, Зотов потерял всякую способность нормально изъясняться. Застуканный голым, он водил глазами то на парней, пока еще молчаливо стоящих возле двери, то на рядом лежащую девушку, что-то пытался произнести и не мог. Потом зачем-то, наверное от растерянности стал поочередно тыкать пальцем в сторону Кирилла, Коваля и Толяна боксера.

Наташа догадалась, что теперь господин директор интенсивно переваривает, каким образом эта троица оказалась в его квартире. И пока, кажется, у него с этим ничего не выходит. И решила помочь.

– Они в окно влетели, – пошутила она.

А из открытого рта директора вырвался протяжный стон. Зотов качнулся и покрывшись капельками пота, рухнул на постель.

– Кто это? – просипел он, едва выговаривая слова.

Наташа как будто удивилась его тупости.

– Это? Это мой муж. С друзьями. Выследил меня, – сказала, быстро облачаясь в одежду.

Услышав про мужа, Зотов позеленел лицом и тоненьким голоском, никак не подходящим к его пышной внешности, пролепетал:

– Муж? – при этом глаза у Сергея Николаевича метнулись по комнате, в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы прикрыть свой торчащий стручок.

Наташа холодно взглянула на Кирилла и сказала:

– Муж. И очень ревнивый.

– Понимаете, я не знал… – плаксиво начал объясняться Зотов. – Но уверяю вас… Мы тут ничего такого, – он кивнул на постель и замотал головой. – Мы просто лежали…

Все трое вошедших заржали, глядя на обескураженного Зотова, который пытался ладони использовать как фиговый листок.

– А он мне нравится, – отсмеявшись, сказал Коваль.

Толян стоял с каменным лицом, молча впыриваясь в замученные глазенки Зотова.

А Кирилл кивнул Наташе на дверь.

– Выйди отсюда. Нам с господином Зотовым надо потолковать.

– Откуда вы знаете мою фамилию? – взвизгнул Сергей Николаевич, подозревая, что все заранее было подстроено.

Когда Наташа застегнув юбку, встала с кровати, он схватил ее за руку, умоляюще заглядывая в глаза.

– Прошу вас, не уходите. Скажите им, что я не сделал вам ничего плохого. Умоляю.

– Мы теряем время, – сказал Кирилл. Он бы мог начать прямо при ней, но Наташа предпочла не видеть истязаний. Вырвав свою ладонь из дрожащих рук Зотова, она поспешно вышла в кухню. Закурила. Смотреть на то, что будет происходить в спальне, ей не хотелось. Достаточно было того, что она слышала глухие удары, по которым определила старания Толяна боксера и истошные вопли Зотова, не прекращавшиеся довольно долго. Потом вдруг в кухню влетел Коваль.

– Что случилось? – спросила Наташа, понимая, произошло что-то, не запланированное.

– Толян, сука, перестарался, – матерясь на чем свет стоит, ответил Коваль, доставая из холодильника пузырек корвалола. – Зотов коньки отбрасывает. Вот попросил капель…

– А деньги? Вы узнали про деньги?

– Ничего не узнали. Вот Толян, скотина. Что наделал, – Коваль торопился, услыхав, что Кирилл зовет его, сорвал пробку и в первый попавшийся стакан вылил все содержимое пузырька.

– Ну вы и уроды! – негромко ругнула Наташа всех троих, понимая, что все ее усилия оказались напрасными. Получалось, зря она ложилась в постель с этим Зотовым.

Прошло несколько минут, и в кухню уже вошел сам Кирилл. Вид у него был жалкий. Видно он расстроился от такого прокола.

– Ну и что теперь? – спросила Наташа.

Он сел рядом и негромко сказал:

– Оказывается, у него было больное сердце, которое Толян остановил одним точным ударом, – помолчал, потом добавил: – Надо сваливать отсюда. Хреново получилось.

Вошел боксер.

– Кирюх, ну чего ты? Ну, так получилось. Я же не знал… – виновато оправдывался он. Хотя сейчас уже его оправдания были никому не нужны. Ведь все равно ничего не изменишь.

Коваль принес новенький бинокль, который нашел в тумбочке в спальне Зотова.

– Зачем ему бинокль? – в раздумье проговорил Кирилл, не понимая истинное предназначение его для директора мебельной фабрики.

Коваль пожал плечами.

– Может, за бабами подглядывал в соседние окна. И сам себе справлял удовольствие.

– Все, может быть, – сказал Кирилл и хотел бросить бинокль в мусорное ведро, но Толян выхватил его из руки.

– Я, пожалуй, заберу его. Классная вещица.

Кирилл не выдержал, заорал на него:

– Хватит всякую хренотень собирать. То – видеокамеру. Теперь – бинокль. За каким он тебе сдался? Или тоже будешь за бабами подглядывать. Придурок.

Толян скроил обиженную физиономию.

– Чего он разошелся? – спросил у Коваля.

– А то будто не знаешь, – огрызнулся Коваль и вышел за Кириллом.

– Натаха, – обратился Толян к Наташе, надеясь на ее поддержку, – чего зря пропадать добру. Я возьму его. А?

Наташа устало махнула рукой.

– Бери, только спрячь под пиджак, чтобы Кирилл не видел.

Толян послушался ее. Сунул бинокль под ветровку.

17