Щупальца спрута

Вот по этой причине, Кирилл и не пошел к запасному выходу. В коридоре, он тихонько прикрыл за собой дверь, за которой остался труп.

Замок защелкнулся. Теперь получалось, что тот капитан перед тем, как застрелиться, закрылся изнутри. Пусть теперь все думают, что он покончил с собой. На ментовском пистолете нет чужих отпечатков пальцев, только «пальчики» его хозяина, которому эта смертоносная железяка долгое время служила исправно. Не подвела и на этот раз. Ведь, в сущности, ей все равно, кому отсылать пулю. Куда будет направлен ствол. А за остальное отвечает тот, кто нажмет на спусковой крючок.

Хорошо, что кабинет Зорькина остался не запертым. Капитан так спешил, что не стал его запирать. И потом, когда Кирилл кончал мента, Зорькин не вернулся. Теперь Кирилл вошел, представляя, какое у Зори будет лицо, когда он увидит его здесь. Он сел в кресло и расслабившись, закурил. Пустую водочную бутылку поставил под стол, чтоб не мозолила глаза. Какой от нее пустой, прок?

* * *

Зорькин сидел возле дежурного, делая вид, будто дремлет, но сам неотступно водил взглядом за движением минутной стрелки по циферблату. Он пытался представить, что могло происходить в кабинете у Голикова. Или уже произошло. Настораживало его сейчас только одно: собаки в вольере почему-то молчали, не издавая ни единого рыка. Хотя при виде постороннего, вряд ли они будут себя вести так спокойно. Почему-то на ум пришла довольно забавная мысль, от которой он просто не мог не улыбнуться: «Неужели, эти противные животные так отупели, что приняли Котова за своего?»

Время было за полночь, когда водитель оперативной машины пошел в гараж, пробыл там не более двадцати минут и вдруг появился в дежурке с канистрой бензина. Вид у него почему-то был обеспокоенный. Хотя дежурный поначалу не придал этому значения. Сейчас его внимание было приковано к канистре.

– Совсем ты, Игорь, охренел. Чего приперся сюда с бензином? Поджечь нас хочешь? – заорал дежурный на шофера.

– Да погоди ты, – отмахнулся водитель и обратился к Зорькину: – Иваныч, чего это у вас на этаже свет горит? Никогда не горел…

Зорькин стал медленно отходить от дремотного состояния. Он как бы еще не мог осмыслить то, о чем его спрашивал водитель. И уж тем более не удивился. Его спросили, теперь, в свою очередь, он спросил:

– В каком кабинете?

– По-моему, у Кручинина.

– Чего ты мелешь? Я же видел, как он уходил, – произнес Зорькин, как бы стараясь выставить водителя, если не полным идиотом, то уж на половину точно. А сам подумал: «Ну, какого черта ты поперся в гараж? Не мог до утра подождать?» Все это он бы так хотел сказать ему вслух, и даже кое-что прибавить. Но ведь тогда водитель будет огрызаться.

– Подожди, я тоже видел, как Кручинин уходил, – подтвердил дежурный. А водитель обиделся.

– А я разве сказал, что он там? Я сказал, что у него в кабинете свет горит. Только и всего. – Он взял свою канистру и, плюнув с расстройства, ушел к машине. Поступайте мол как хотите.

– Вот ляпнул, – натянуто хохотнул Зорькин. – Кручинин давно по телеку футбол смотрит. А мы тут сидим. А сегодня, между прочим, Динамо с Крылышками играет.

– Надо сходить, посмотреть, – сказал дежурный. – Чего там у них. Черт его знает. Побудь за пультом. – Кивнул он Зорькину на свой стул и вышел.

Зорькин сел на стул дежурного и устало закрыл глаза. Догадывался, что должно произойти теперь. Скоро дежурный вернется и тогда начнется… Так и вышло. Не прошло и трех минут, как в коридоре послышались торопливые шаги дежурного.

Зорькин поднял отяжелевшие от бессонницы веки.

– Ну, чего там?

– Сам не пойму. Свет горит, а вроде никого нет. Может, думаю, Голиков с женой полаялся, ночевать остался. Постучал, не открывает. Наверное, свет забыли выключить, – с этими словами он открыл ящик стола, где лежали запасные ключи от кабинетов, пробежался глазами по биркам, выбрал нужную и взял ключ. – Надо пойти выключить свет. А то если завхоз придет утром и заметит, начальнику доложит, Кручинину с Голиковым вставят по первое число.

Он вышел с ключом, а Зорькин опять закрыл глаза, и сам не помня как, заснул. Наверное, сказывалось напряжение, которое не покидало его весь день и вечер. И вот сейчас капитан дал себе расслабуху. Только долго ему поспать не пришлось. Буквально через несколько минут стеклянная дверь распахнулась настежь, и дежурный закричал прямо с порога:

– Николай, хватит дрыхнуть. У нас ЧП.

Зорькин встряхнул головой. Так разоспался, что на какую-то минуту, другую напрочь забыл, о происшедшем с Голиковым. А, услыхав встревоженный голос дежурного, спросил спросонок:

– Чего такое?

Прямо перед ним застыло мертвецки-белое лицо насмерть перепуганного человека. Казалось, дежурный сам до конца не верил в то, что сказал:

– Там Голиков застрелился.

Зорькин вытаращил глаза.

– Что ты? Чего мелешь?

Дежурный протянул ему в дрожащей руке ключ.

– Сам иди, посмотри.

Зорькин вскочил со стула, дав возможность дежурному занять свое место за пультом. Заметил, что у того не только руки дрожат, но и ноги. Того гляди, рухнет сейчас прямо на пол.