Щупальца спрута

– Чего тебе? – спросила она, глянув на Марата без всякого интереса к общению с незнакомым человеком. Полчаса назад она выпивала в компании своих друзей и всякая там болтовня надоела до чертиков. Прилечь бы сейчас да выспаться хорошенько.

– Ты денег заработать хочешь? – сказал ей Марат, достав из бумажника четыре пятисотрублевки и показав их бомжихи.

Расчет его оказался верным. Купюры подействовали на женщину магически. Теперь она не смотрела на Марата, а только на деньги. В глазах засветилась алчность. Да и чего тут говорить, такие деньги ведь на дороге не валяются.

– Разгрузить что ли чего надо? – поспешила спросить бомжиха, опасаясь, как бы этот мужик не передумал. Вдруг предложит деньги кому-нибудь еще. Такого как она здесь люду хоть отбавляй.

Марат улыбнулся, услышав вопрос.

– А ты, оказывается, смышленая и почти угадала. Давай, залезай в машину и поехали. Надо поторопиться, – сказал он, и посмотрел на часы.

– Да я запросто. Я мигом, – ответила бомжиха усаживаясь на заднее сиденье джипа. Чувство опасности в ней напрочь отсутствовало. Всякого повидала. К мордобою привычная. А если убить понадобится, то тут как судьба положит. Такие как этот мужик, частенько наведываются сюда и нанимают бомжей для выполнения разовой работы. Кому-то везет и они трудятся у нанимателя неделю, а то и месяц. И она бы не отказалась. За хорошую жрачку. Да если еще деньжат приплатит, то и вовсе хорошо. Но гадать она не стала. Пригрелась в тепле на мягком сиденье и даже вроде в дремоту потянуло.

Но когда джип выехал за город, на лице у бомжихи появилось разочарование. Вот уж не думала, что повезут ее так далеко.

– Эй, куда ты меня везешь? – посмотрела она в окно на заснеженные шапки деревьев. – Так далеко. Интересно, как я назад добираться буду? Ты мне скажешь?

– Успокойся и ни о чем не переживай. До города тебя довезут, – заверил Марат бомжиху и чтобы та успокоилась, отдал ей обещанные деньги. А то еще попрет в дурь, выпрыгнет на ходу.

Бомжиха как будто только того и ждала. Взяла деньги, и тут же спрятала запазуху во внутренней карман куртки. И никакими клещами их назад уже у нее не вытянуть. Даже если этот мужик захочет. Но Марат и не помышлял об этом. И глядя в его сосредоточенное лицо, бомжиха спросила:

– Слушай, а может все-таки скажешь, чего я должна сделать?

Марат улыбнулся.

– Конечно, скажу, – произнес он и замолчал, задумавшись, но утомлять бомжиху не стал и продолжил: – Я хочу предложить тебе принять участие в конкурсе красоты…

Бомжиха с минуту молчала, оторопело уставившись на Марата и воспринимая сказанное им как нехорошую и даже слишком злую шутку. Чего угодно могла ожидать. Но такого. У этого типа наверное не все в порядке с головой. Или он не видит, кто она.

– Слышь, мужик, останови машину, – потребовала она, решив выйти из машины. Видно насмехается над ней этот додик. Ну и пусть. Только денежки теперь у нее, а ему вот, кукиш. Назад денежки возвращать она не собирается.

Но Марат сказал вполне серьезно:

– А я не шучу. Просто у нас случилась небольшая заминка. Долго объяснять. Да и не стоит. Ты должна заменить одну нашу девушку. Да ты не волнуйся. Ничего сложного, и ты вполне справишься.

Женщина раздумывала недолго. Потом кивнула.

– Может и справлюсь. Только почему я? – подозрительно спросила она.

Марат должен был что-то ответить, и он нашелся:

– Разве ты не поняла? Стать участницей конкурса должна женщина с улицы. Вот ты ею и станешь.

– Нет, но почему ты выбрал меня? – не унималась бомжиха.

Но ответить ей Марат не успел. Впереди на дороге показался автозак. Марат нажал на тормоз.

– Вот мы и приехали, – сказал он и выйдя из машины, замахал рукой, требуя, чтобы солдат, водитель автозака, остановился.

Толстуха прапорщик недолюбливала майора Марата за то, что этот высокий красавец никогда не обращал на нее внимания как на женщину, не замечая ее вовсе. Она не сомневалась, даже если бы пришла на работу голой, вряд ли бы Марат удостоил ее своим взглядом. Зато другим молоденьким и стройным сотрудницам их исправительного учреждения этот жгучий брюнет просто проходу не давал. Она так и не могла понять, что все дело не столько во внешности, хотя и это немаловажно, сколько в характере. А он у толстухи прапора был слишком уж скверный. Она завидовала всем и каждому, считала себя обделенной в личной жизни и старалась вымести злобу на других. Настучать на кого-нибудь полковнику Зубрикову, это было ее постоянным желанием.

– В чем дело, товарищ майор? На каком основании вы нас остановили? – возмутилась толстуха, не забыв упомянуть Марату про инструкцию, согласно которой остановка автозака в пути запрещена.

– Да брось ты, Алевтина, – сказал ей Марат с улыбкой. – Ты что матерых уголовников везешь? Или думаешь, что девчонки сбегут от тебя?

Толстуха прапорщик огляделась по сторонам. Позади дорога. И впереди дорога. Там впереди начинаются сопки. А тут по обеим сторонам дороги бескрайние поля присыпанные снегом. И если бы хоть одна из этих двух дур взялась бежать, прапорщик Алевтина тут же бы положила ее. Стреляла она лучше всех из надзирателей.