Щупальца веры

Наконец в пять часов приехала Тори. После первого непринужденного приветствия и обсуждения контракта о продаже стало ясно, что ее визит к врачу успокоил все ее волнения. Через двадцать минут она уже пожимала им руки, поздравляя с заключенной сделкой.

Проводив Саутеров, она сбросила туфли и разлила вино в два бокала.

— Какое облегчение! — вздохнула она.

— А доктор, там тоже все прошло нормально?

— Гм. Доктор сказал, что это обычный фурункул. Он сказал, что надо поставить горячий компресс и через несколько дней все пройдет. Понятия не имею, какого черта я так беспокоилась. Я догадываюсь, может быть, из-за того, что я подумала… — Она сделала паузу, пожала плечами и отделалась смехом, не закончив то, что собиралась сказать. Он хотел знать.

— Что ты подумала?

— Это не важно, дорогой. Действительно не важно. Давай будем думать о приятных вещах.

И, подняв бокал, она выпила за их будущее.

Глава 38

В среду они были приглашены на обед в новую квартиру Рики и Уэйна. Это был не только дружеский визит. Кэл ранее сообщил Миллменам, что он собирается жениться на Тори, и так как у них были дружеские отношения, Тори попросила Уэйна составить контракты о продаже ее домов. Хотя он знал, что дома были очень выгодно проданы, Уэйн все же настоял на том, чтобы сделать это бесплатно, как благородный семейный жест и как «свадебный подарок».

Но начало вечера было омрачено. Рики открыла им дверь и как только увидела Тори, съежилась и отступила назад, уставившись на ее щеку.

— О боже! Что это такое? — громко спросила она, неотрывно глядя на фурункул. Тори старательно накладывала компрессы и несмотря на заверения врача, что это выведет инфекцию на поверхность и удалит ее, когда фурункул лопнет, его внешний вид вызывал тревогу. Фурункул стал выпуклым и был уже размером с серебряный доллар.

Уязвленная до крайности, Тори покраснела и закрыла лицо руками.

Рики сразу же начала неуклюже извиняться:

— О Тори, извини меня. Я и Уэйн, у нас есть новости… Я имею в виду, что вчера я узнала, что мы беременны, я хочу сказать, что я беременна, и, по-моему, моя первая реакция… ну, ты понимаешь. Я не хотела подвергать ребенка… никакой опасности…

Тори оправилась от своего смущения. Она сказала, что беспокойство Рики понятно и объяснила, что ей не о чем волноваться.

В остальном вечер прошел довольно сносно. Они отпраздновали приятные новости, и Тори детально обсуждала с Уэйном контракты, в то время как Кэл отвечал на вопросы Рики о детях и рассказывал все, что помнил о том, какие процедуры делала Лори во время беременности.

Но несколько раз Кэл уловил озабоченный взгляд Тори и понял, что после бестактности Рики она снова начала беспокоиться. На самом деле его беспокойство тоже выросло. Может быть, она казалась такой из-за резкого освещения в гостиной Рики, но все же Тори выглядела бледнее, чем обычно, у нее были утомленные глаза и видны были синие круги под глазами.

Так что он не стал вмешиваться, когда под конец вечера, собираясь дать совет, Рики отважилась снова заговорить на эту щекотливую тему.

— Знаешь, Тори, ты должна меня простить, но эта штука на твоем лице выглядит, как гора святой Елены. По-моему, тебе нужно пойти и узнать мнение еще одного врача.

— Я не против, — сказала Тори. Для Рики не нужно было долгого знакомства, чтобы высказать свое мнение по любому вопросу. — Ты можешь мне кого-нибудь порекомендовать?

Разумеется, она могла.

— Ну, я могу порекомендовать Петерсона. Он проделал со мной поразительную вещь — убрал маленькую родинку, которая у меня была под пупком и с которой в бикини я чувствовала себя уродкой. Он, несомненно, один из двух самых лучших специалистов-дерматологов в городе.

Спускаясь в лифте, Кэл настоял на том, чтобы она прислушалась к совету Рики.

— Ты позвонишь этому доктору, не так ли? *

— Я подумаю, — коротко ответила она.

Когда на следующее утро он встал с постели, она была в ванной. Он окликнул ее через закрытую дверь:

— Тори?

Ответа не последовало. Он постучал и снова окликнул ее.

Дверь открылась. Она остановилась перед ним, у нее были красные и испуганные глаза. В течение ночи кожа воспалилась еще больше, красное пятно покрыло почти всю щеку, растянув кожу так сильно, что все черты лица казались искаженными.

— Где номер телефона, который дала тебе Рики? — спросил Кэл встревоженно. — Нам нужно узнать мнение другого врача.

— Ты думаешь, это поможет? — тихо спросила она.

От Кэла не ускользнули нотки отчаяния в ее голосе.

— Разумеется, поможет! Послушай, у тебя… аллергическая реакция или что-то в этом роде. Как только доктор определит, что это…

— Может быть, это не так-то легко вылечить, — сказала вдруг она. Кэл был поражен этим жалким капитулянтским тоном, который он сейчас услышал, как будто уже был поставлен диагноз какой-то смертельной болезни.

— Кэл, — продолжила она, — у меня никогда раньше ничего подобного не было. Никогда. Я боюсь.

— Конечно, это ужасно, когда происходят такие вещи. Но нет ничего, что не может быть…

— Ты не понимаешь, Кэл. Я боюсь, что… — Она заколебалась.

— Что?

Она вплотную подошла к нему.