Шедевр

Что такое технический оздоровительный летний лагерь я представить пока не могла. Прирожденным реформатором в нашей семье являлась все-таки мама, но я решила поверить на слово, что такие явления могут существовать, и как-то комментировать эту идею я отказалась. Мое молчание дало маме возможность вернуться к нашим грандиозным планам на сегодня, которые, как оказалось, еще себя не исчерпали.

– Кстати, я хочу привлечь к этой работе и дорогую Сьюзен.

Сьюзен Сильвейтор была давней подругой мамы, и их объединяли больше не общие социальные проекты, а скорее общие женские интересы.

– Уверена, она разделит мой энтузиазм. С ее сентиментальностью ко всему это так очевидно! Если удастся сегодня выкроить время, мы с ней обсудим детали.

– У нас сегодня не терпит время? – осведомился отец. Он тоже добавил молока в чай, но при этом еще насыпал немного сахара. – Я думал, сегодня наш выходной.

– Так и есть. Но после обеда мы все вместе идем на последнюю постановку «Короля Лира». Театральный сезон закрывается на лето, так что сегодня прекрасная возможность совместить два повода.

– Театр? – отрывисто рявкнул отец. Его ответ, однако, не был грубым или возмущенным. Скорее просто удивленным, как удивляются люди, которых кто-то застал врасплох. Мама не сочла нужным уговаривать, чем дала понять, что все уже решено, и наверняка даже билеты уже куплены. Что, как подтвердилось позже, было правдой.

– Это закрытие не только театрального сезона. Сегодня Ричард Гредберг завершает свою актерскую карьеру. Уходит на пенсию. Не знаю, на мой взгляд, он мог бы играть и играть. Он такой талантливый актер, одно удовольствие видеть его на сцене! И не такой уж его и возраст, чтобы так необдуманно прерывать карьеру. Это, конечно, его дело, и, если он чувствует, что пора, то, безусловно, кто мы такие, чтобы ему советовать. Но честное слово, с его талантом и так неожиданно прекращать работу в театре – это как-то необдуманно на мой взгляд. Надо бы как-то с ним встретиться за обедом. Мне кажется, он еврей. Не знаешь?

– Я? Да какая разница? Англиканский еврей или протестантский англичанин! Я даже не знаю, кто это, Гидберг.

– Ричард Гредберг, – не повела даже бровью мама. – Разница есть, на какой обед его приглашать. У них ведь свои обычаи. В любом случае, мы обговорим эту возможность после спектакля. Он играет короля, и я уверена, представление будет великолепным!

Извещенные планами на сегодняшний день, мы ушли в свои мысли, и я некоторое время просто бесцельно водила глазами по перевернутой вверх ногами газете на столе. Все еще пребывая под влиянием разговора на тему театра, взгляд автоматически зацепился за перевернутый заголовок «Театральная Трагедия». Поборовшись с сомнениями и отсутствием решительности, я все-таки остановилась на выборе дотянуться до газеты и прочесть статью. Это была мелкая заметка в разделе Бизнес, и это противоречие двух тематик – искусства и финансов – взяло вверх над моим любопытством. А в статье коротко описывались пессимистические предсказания по поводу будущего театра и кино. Волна мирового финансового кризиса, как его уже успели ознаменовать, докатилась и до маленькой Новой Зеландии, и в отличие от Америки, где кино как относительно дешевое развлечение бьет рекорды популярности среди тех, кто на время пытается сбежать от суровых реалий, здесь людям кино и театр представляются пустой тратой и без того ограниченных средств. Окончание статьи гласило: «Будет ли Трагедия иметь счастливый конец?».

«Трагедия» беспризорных детей, проводящих свое лето на теплых заливах и тенистых парках под пальмами не представлялась в моем понимании жизненно суровой реалией, по крайней мере, не так, как я видела реалии того, другого мира, за пределами Новой Зеландии. Иногда до меня доходили слухи о страшных временах «где-то там», за океаном, но о тяжелых временах непосредственно здесь, о спаде экономического развития страны, я помню, упоминалось где-то три или четыре года назад. Да, верно, в 26-м году это была одна из главных тем разговоров за вечерними напитками, потому что я помню, как мама иногда задавала тот неуверенный вопрос отцу, правильно ли мы сделали, что покинули Англию, и я гадала, означает ли это очередной переезд. Никаких неудобств или стесненностей в чем-либо не испытали ни я, ни мама, и, видимо, беда прошла нас стороной. Однако те обрывки из нечаянно подслушанных разговоров, которые долетают до моего подросткового интеллекта сегодня, уже обрисовывали в моем сознании повторяющуюся картину из прошлого.