Шедевр (СИ)

Меня аж передергивает, когда я слышу эту речь, произнесенную тихим, проникновенным голосом, в котором так и слышится откровенная издевка. Пожалуй, в этот момент я впервые увидела в нем не только гениального творца, но и куда более страшного человека, чем любой, с кем мне доводилось сталкиваться до этого. Атараксия снова дает сбой, и я смотрю на Оскара с откровенным ужасом, слушая стоны несчастного парня, которому ничем не смогу помочь. И понимаю, что и я сама вполне могла оказаться на его месте. Бэлль часто была рядом со мной. Одно его слово, и я бы так же валялась на полу, а он бы безмятежно рассказывал мне, что меня ждет в последние минуты моей жизни.

Так, не сказав ни слова, я разворачиваюсь и, невидяще смотря прямо перед собой, иду к дому. Меня все еще колотит от страха, ссадины на коленях и ладонях отдают жгучей болью. А в голове только одна мысль.

Все, мои каникулы закончены. Надо уходить отсюда. Немедленно!

========== Глава 16. Касание смерти ==========

Совсем как недавно шла сюда, теперь я быстрым шагом иду обратно, а руки все еще подрагивают от напряжения. Губы сжались в ровную черт, а зубы стиснуты так сильно, что, кажется, вот-вот пойдут трещинами.

Но моей решимости хватает ненадолго. Когда я прохожу мимо фонтана с Русалкой, настроение опять начинает медленно, но верно выправляться. Гром и молнии в эмоциях, еще минуту назад накрывавшие меня с головой, постепенно становятся все слабее и незначительнее.

Черт, в такие моменты даже я сама не могу понять, что же я чувствую. В подобных ситуациях действительно хочется, чтобы эмоции или были стабильными и постоянными, или же вообще исчезли навсегда, чтобы не было никаких проблем.

Лестница, о которую я споткнулась, все еще валяется на земле, и я, помня за собой привычку наступать на одни и те же грабли дважды, поднимаю ее и прислоняю к забору от греха подальше. Позади меня шуршит гравий, но я не придаю этому значения. Кроме меня и Оскара в этом доме все равно никого нет.

И только когда в затылок мне тыкается холодное дуло пистолета, я понимаю, что с последней мыслью явно погорячилась. Сообразить хоть что-то мне не дает тяжелый удар, обрушившийся на мой затылок. Картинка перед глазами померкла, но не пропала. Скорее это можно назвать временным выпадением из мира.

Когда я прихожу в себя, ситуация проясняется. Судя по тому, что находимся мы все еще здесь, в отключке я пробыла не так долго, может, пару минут от силы. Но кое-что за это время успело случиться. Во-первых, моя шея в крепком захвате чьей-то сильной руки. Во-вторых, ствол пистолета смотрит мне уже не в затылок, а в висок. В-третьих, рядом нарисовались Оскар и Бэлль, что, в принципе, неудивительно, учитывая, что мы буквально в двух шагах от павильона с бассейном. И, в-четвертых, я и тот, кто меня держит, почему-то стоим посреди фонтана по колено в воде.

– Такого ты не ожидал, да? – тихим угрожающим шепотом произносит человек у меня за спиной. – Я подозревал, что ответственный за исчезновения людей живет не в городе, а скорее всего в одном из загородных поместий. Пришлось повозиться, прежде чем мне удалось найти это место.

– Вы что, знакомы? – спрашиваю я у Оскара. Вырваться не пытаюсь, чревато это, когда пистолет тебе в голову направлен. Да и в придачу сама голова раскалывается так, будто мне туда нож кто-то вогнал по самую рукоятку.

– Вряд ли мы знакомы, – отвечает вместо Оскара этот не то парень, не то мужчина, мне отсюда не видно. Однако по голосу ясно слышно, что ярость буквально переполняет все его существо, и он даже не говорит, а шипит сквозь зубы. – Вряд ли ему было хоть какое-то дело до близких людей тех, кого он убил.

Эти простые слова почему-то задевают меня за живое. Словно все мы замешаны в какой-то очень паскудной истории, от которой всем нам тошно. Хотя, наверное, так и есть. В конце концов, я сама себя могу спросить, а думаю ли я о своих близких? О родителях и товарищах? Об их чувствах относительно моего внезапного исчезновения. Я не хочу, чтобы меня нашли, но даже ни разу не задумывалась, каково им знать, что я пропала без вести и нахожусь в руках неизвестно кого, предположительно, серийного убийцы. Я думала лишь о себе.

– Я до последнего не хотел верить в смерть Изабель, – произносит парень. – И не верил. Все надеялся, что она вернется.

Он мельком поворачивает голову в сторону колбы с бальзамом, что стоит посреди фонтана, и до меня, наконец, доходит, что он пытается сказать. Выходит, это родственник одной из жертв, видимо, этой самой девушки, что невольно стала русалкой. И ему каким-то образом удалось вычислить это место. И, судя по всему, он решил не заявлять в полицию, а рассчитаться с Оскаром собственноручно. Эх, что случилось с моим могучим интеллектом?.. Что-то самые элементарные вещи доходят до меня, как до жирафа…