Шеф-повар Александр Красовский 2

После обследования и согласия на оперативное лечение посетил своего нотариуса и еще раз прошелся по параграфам завещания. Нужно сделать все, чтобы в случае смерти, родственники не поссорились из-за моих денег.

А сейчас я сидел на берегу, слушал крики чаек и веселые разговоры молодежи.

Но время шло неумолимо.

С кряхтением, потирая спину, я поднялся и направился к машине.

– Едем в клинику, – сказал я вопросительно глянувшему водителю. Толстая негритянка, сидевшая на заднем сиденье облегченно вздохнула. Хотя на эту поездку она получила санкцию руководства, но понимала, что если со мной что-то случится, кто окажется крайним.

– Интересно, – подумал я, когда мы выезжали с пляжа. – Удастся ли мне увидеть все это великолепие еще раз?

В клинике меня уже ждала операционная бригада. От каталки я отказался и сам прошел в свою палату. Через час, меня намытого, побритого и обколотого везли в операционную.

– В жизни все повторяется, – посетила меня странная мысль, прежде чем сознание ушло. Я уже не слышал криков, шокированного моей внезапной смертью, персонала.

– Мы его потеряли! Остановка сердца, срочно подключайте дефибриллятор!

Я же стремительно летел по темному коридору к сияющему ослепительным белым светом выходу. Взрыв, радужные вспышки салютом пронеслись в моем воображении, и наступила темнота.

Открыв глаза, увидел знакомый крашенный побелкой потолок. Из открытого настежь окна веяло весенней прохладой.

– Снова 1972 год, опять санчасть, – думал я, машинально разглядывая березы за окном.

– Меня повторно отправили на перерождение, видимо, в первый раз не оправдал надежды высших сил. Почему они думают, что во второй раз у меня получится выполнить то, что они от меня требуют. – Без особой радости в душе думал я. – Неужели все нужно будет повторить сначала и до конца.

В это время в палату, скрипнув дверью, зашел Грязев и удивленно воскликнул, увидев, что я пришел в себя.

– Санек, ты в порядке?

В порядке, в порядке, – проворчал я, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.

Делать нечего, придется жить третью жизнь. Заканчивать её самоубийством я не собираюсь.