Шеф-повар Александр Красовский 2

Такси повернуло за угол большого здания, и Павел увидел несколько машин, припаркованных к входу в ресторан. Над его дверями светилось название «Krasovsky Krog».

— Люда, мы куда приехали? Это ваше заведение? — начал он расспрашивать спутницу, но та, улыбнувшись, сообщила:

— Паша, объяснения будут позже, а сейчас, как джентльмен, помоги мне выйти из машины.

Пашка моментом выскочил из машины и, обойдя её, открыл дверь и помог своей даме.

Так под руку они и прошествовали к входу, где им сразу отворил дверь молодой паренек в строгой униформе.

Когда пара прошла в вестибюль, Пашка не успел оглядеться, как к ним подошла симпатичная женщина, обменялась с Людой парой фраз и повела их в зал. Для завсегдатая кабаков, каким являлся Павел, зал не показался чем-то особенным, большое помещение, слегка стилизованное под старину, гравюры на стенах, тяжелая мебель. Зато открытая кухня, острым углом столов вдающаяся в зал, оказалась для него полной неожиданностью. За этими столами стояли несколько поваров в типичной поварской форме и на виду у публики творили свои блюда. Периодически, кто-то из них собирал очередное творение и его, под аплодисменты зала, официант уносил заказчику.

Брата, Паша сразу не узнал, не видел еще в поварской униформе. Зато тот заметил их первым и приветливо махнул рукой. На большом блюде он собирал что-то невообразимое. Два помощника, стоявшие рядом, суетливо готовили и подавали ему кусочки фруктов и прочих ингредиентов.

Махнуть рукой в ответ Пашка не успел, администратор завела их в отдельный кабинет, драпированный тяжелыми шторами, и предложила присесть за стол.

Стол уже был сервирован на трех человек, и кто этот третий, понять было нетрудно.

Из кабинета вид на работающих поваров открывался отличный, поэтому Люда с Пашей видели, как Саша, взял приготовленное им блюдо и сам понес его в зал. Сейчас ему хлопали все присутствовавшие. А подтянутый швед, к столу которого это блюдо предназначалось, встал, с улыбкой пожал автору руку и что-то сказал.

— Это наш премьер-министр Карл Бильдт, — вполголоса пояснила Люда. — Он недавно занял этот пост.

— Ничего себе! — пробормотал Пашка. — Однако и знакомства у твоего мужа. Завидная клиентура.

Люда улыбнулась.

— Польза от такого знакомства, конечно, имеется, люди охотней идут в наш ресторан, но о чем-то просить его Саша никогда не будет, да и смысла нет, здесь не Советский Союз.

Их разговор прервал появившийся официант, с большим подносом, заполненный тарелками.

Он аккуратно расставил их на столе и испарился. Через несколько минут он появился вновь уже с двумя бутылками вина. Коротко поговорив с Людой, он аккуратно открыл одну и наполнил слегка желтоватым вином на треть два бокала. После чего широким ножом вскрыл со щелчками несколько раковин устриц, лежащих на тарелке со льдом.

— Саша скоро придет, а мы, тем временем можем попробовать Мюскаде 1967 года из Шамтосо, это довольно старый винтаж, — сообщила Люда. — Саша сам летал во Францию, чтобы договориться о прямых поставках, мне очень нравится в нем специфическая кислинка, особенно, когда запиваешь устриц. Придвигай к себе тарелку, не стесняйся. У нас сегодня будет вечер французской кухни, так что все еще впереди.

— Я бы водку предпочел, «Абсолют», если можно, — попросил Павел.

— Запросто, — сказал я, заходя в кабинет и, задергивая шторы. — Только учти, говорят, водка действует, как анестетик на вкусовые сосочки языка, поэтому ты не сможешь оценить всю прелесть тех блюд, что приготовил брат в честь твоего приезда.

— Ну ладно, начнем с вина, — нехотя согласился Паша. — Но «Абсолюта» вы мне все же потом нальёте. Надо же сравнить, что мы пьем в России, а что вы пьете здесь.

— Оглашаю меню сегодняшнего вечера. Сразу скажу пищей французской нищеты типа лукового супа, и фондю, мы питаться не будем. Отведаем только буйабес, — сказал я.

— Ты не сочиняешь? — удивился Павел. — Видимо, во Франции богатые нищие. Этот буйабес у нас знаешь, сколько стоит! Я как-то в Ленинграде пробовал, уха ухой, крабовыми палочками отдает. Не похоже, что его бедняки придумали.

Пришлось прочитать брату небольшую лекцию, что этот суп впервые начали готовить в Марселе бедняки из остатков морепродуктов и рыбы, и только впоследствии он стал блюдом буржуа. А готовил я его согласно французской хартии буайбеса, и в полном с ней соответствии, что мой брательник, конечно, не оценит.

И я был прав. Паша, балбес, не оценил буйабес, хотя я его варил собственноручно, а когда закончил, его вмиг разобрали посетители, терпеливо дожидающиеся этого момента.

После закускив виде устриц с лимонным соком, нам принесли фарфоровую супницу с буйабесом. Когда официант снял крышку, оттуда явственно потянуло чесноком.

— Спасибо, конечно, — выхлебав бульон из одной тарелки, Паша ко второй тарелке с кусочками рыбы лангустов и картошки не притронулся. — Что-то жжется ваш супец, наверно перца переложили, или чеснока, Саш, а мясо сегодня будет на столе?