Шеф-повар Александр Красовский

        Шла последняя неделя моей спокойной жизни таксиста. Скоро из совхоза вернутся мои однокурсницы, и начнется учеба. С одной стороны это неплохо, но с другой денег у нас в кубышке явно убавится.  А у Людмилы  в голове наполеоновские планы на новую мебель и прочие женские прибамбасы типа штор, гардин и других тряпок. Вот такие невеселые мысли одолевали меня, пока сидел в машине на стоянке такси у вокзала, ожидая прибытия мурманского поезда. Время было около часа ночи. На лобовое стекло падали огромные снежинки и практически сразу таяли, стекая вниз тонкими струйками воды. Из приемника, настроенного на средние волны доносился голос Левы Лещенко поющего «Я сегодня до зари встану».

     Подпевая ему, я смотрел на своих коллег мокнущих под мокрым снегом, но продолжающих болтать, несмотря на пронизывающий холод.

    Но вот и они начали разбегаться по машинам.

    -Понятно, поезд на подходе, - подумал я и с удовольствием потянулся.  Надо начинать работать.

  Пассажиры, севшие  в машину, мне сразу не понравились. Тюрьмой и криминалом от них тянуло на версту.

     -Нам в Сулаж-гору, - буркнул здоровый мощный мужик,  сверкнувзолотым зубом. Второй, довольно хлипкий паренек,  шестерочного вида молча уселся рядом с ним, положив себе на колени старый, видавший виды, портфель.

      - Адрес они не уточнили, но я, подумав, что спрошу позже, тронул машину.

     По дороге мои пассажиры почти не разговаривали. Иногда, при свете уличного фонаря, я видел в зеркале заднего вида их напряженные физиономии.

     Когда мы выехали на плохо освещенную улицу пригородного поселка, паренек оживился и начал неуверенным тоном объяснять, куда надо проехать.

    С разбитого асфальта пришлось съехать и по ухабистой грунтовке проехать еще с полкилометра. Мне стало как-то не по себе, вокруг стояла непроглядная темень. Лишь тускло светилось окошко в приземистом домишке, от которого доносился собачий лай. 

    - Видимо, волнение отразилось на моем лице, потому, что старший пассажир ухмыльнулся и сказал:

     -Не ссы, пацан, мы уркаганы правильные, расплатимся по счетчику, сколько натикает, только тебе придется подождать, делов у нас на пять минут, перетрем и поедем обратно на вокзал.

    Не сказать, что слова пожилого бандита меня полностью успокоили, но я все же решил дождаться их возвращения.

     Минут через пять после того, как они ушли в дом, собачий лай неожиданно перешел в вой.От него у меня поползли мурашки по спине. Прошло еще полчаса, собака выть перестала, свет в доме продолжал гореть, но никто оттуда не возвращался.

    - Сходить туда, или уехать, - размышлял я, глядя на часы. И, наконец, решившись, выбрался из машины и, подняв воротник куртки, чтобы хоть немного защититься от мокрого снега летевшего за шиворот и  от пронизывающего ветра, пошел в сторону дома.

     Собака глухо ворчала из конуры, когда я прошел мимо, но даже не сделала попытки вылезти, видимо, ей тоже не хотелось мокнуть под дождем.

    Что меня насторожило, не знаю, но я перед тем, как тронуть входную ручку, натянул перчатки.

     Когда же из прихожей зашел в небольшую кухню, освещаемую лампочкой без абажура, понял, что все сделал правильно. 

       За столом  на стуле с торчавшей в глазу заточкой, откинув назад голову, развалился мертвый дед бомжеватого вида. На полу рядом с ним лежал пистолет.

    А пассажир, тот, что здоровей, тоже валялся на полу с дыркой в голове, вокруг которой уже натекла лужа крови. Его товарищ, мертвее мертвого, сидел за столом, уронив на него руки, напротив деда, пуля, похоже, попала ему в грудную клетку. Но заточку в глаз деду перед смертью он, видимо, успел воткнуть.

      -Этого только не хватало! – мысленно ахнул я, увидев такую картину. – На хрен, на хрен, надо отсюда уходить.

    У меня все же хватило хладнокровия, чтобы не панически выскочить из дома, а осмотреться, не замазался ли я в крови, и не оставил еще, каких-либо следов.Осторожно прикрыв за собой дверь, я прошел в машину и поехал в город.

    Настроение было ни к черту. Я не сомневался, что в милиции запросто вычислят, кто именно привез этих субчиков на хату, но надеялся, отговориться тем,что, сразу уехал, и знать ничего не знаю, о том, что произошло.  Лишних проблем иметь совсем  не хотелось.

     Вернувшись на стоянку, я обнаружил, что очередь на  такси практически рассосалась. С расстройства  хотел, было, уже ехать в парк, когда к машине подошел изрядно поддатый мужик.

    - Таксер, погнали в Северную гостиницу, плачу два счетчика, - качаясь, заявил он.

    Несмотря на переживания, я не удержался от улыбки, до гостиницы от вокзала весь счетчик укладывался в сорок копеек, так, что мужик не рисковал  разориться.

      А он, в это время дико матерился и никак не мог справиться с задней правой дверцей. Я вышел, чтобы помочь ему усесться, открыл дверь и с удивлением уставился на пухлый потрепанный портфель, задвинутый под переднее, пассажирское сиденье.

    -Блииин, горелый! – мысленно воскликнул я. – За какие грехи мне сегодня все это?