Шеф-повар Александр Красовский

Не сомневаюсь, что воры будут землю носом рыть в поисках пропавшего общака. А вскоре к ним подтянется и милиция. Не исключено, что все происходящее зацепит меня. Поэтому никаких трат, живу скромно и незаметно. А денежки пусть себе, лежат в укромном уголке. А самый надежный уголок находится в нашей подвальной кладовке. В нее, я совершенно точно знаю, до двухтысячных годов никто кроме нас не заходил. Даже не обворовали ни разу, в отличие от соседей.

Как хорошо, что ключи от квартиры остались у меня, думал я, перебирая мелочевку в ящике комода. На связке должны быть и ключи от подвала.

Найдя ключи, я оделся и отправился в мамину квартиру. По идее, никого в это время дома быть не должно, но мало ли какие проблемы, поэтому я на всякий случай продумал, что буду говорить родственникам.

Родственникам ничего объяснять не пришлось, но, когда я откидывал в кладовке старый хлам от нужной стенки, в подвале послышались осторожные шаги. Выглянув из дверей, я увидел соседку Анну Ивановну. Та, в свою очередь, успокоилась, увидев, кто тут хозяйничает, но сразу поинтересовалась:

— Чего это ты, Саша, тут в сарайке делаешь? Ты же вроде бы теперь с женой живешь, в общежитии. Привел бы жену на смотрины, Клара Максимовна нам фотографии показала, но вживую увидеть совсем другое дело.

Говоря все это, она шарила любопытным взглядом, пытаясь рассмотреть, чем я занимался.

— Да вот, за клюквой собрались с Людой съездить, а ни сапог, ни шарабана у нас нет. Так что, пришлось сюда идти, — сообщил я, снимая с полки большой фанерный ящик с брезентовыми лямками.

И с этими словами, показал Анне Ивановне, приготовленную одежду и сапоги.

Старушка сразу потеряла интерес к моим делам и, сказав, чтобы я не забыл закрыть подвальную дверь, пошла к себе в квартиру.

Я особо не расстроился ее появлением, потому, что заранее знал, что меня кто-нибудь, да увидит, и не собирался лазить в подвале по ночам. Осторожность наше все.

Освободив место, я простукал молотком кирпичную стенку. Все было, как в прошлой жизни, когда в девяностых годах я случайно обнаружил в ней нишу, выпавший кирпич тогда упал мне прямо на ногу. После нескольких матерных выражений, я осмотрел место, откуда он вывалился и обнаружил там нишу приличных размеров.

Подумав, что сюда можно что-нибудь спрятать, я, через несколько дней, поставил кирпич обратно, замазав пылью свежий раствор. Но в той жизни, этот схрон мне так и не пригодился.

Зато пригодится в этой.

Нужный кирпич я обнаружил сразу, но сейчас он был вполне себе целый. Поэтому, я ничего делать не стал и снова закрыл стену старыми шмотками.

Сделал я это вовремя, потому что по подвальной лестнице загромыхали знакомые шаги.

— Сашка, ты совсем оборзел! — негодующе воскликнул Пашка, интенсивно размахивая дипломатом. — Мне Анна Ивановна в подъезде сказала, что ты собираешься шарабан забрать. А мы с мамой хотели в выходные тоже за клюквой ехать.

Мысленно я усмехнулся. Странно устроен человек. Вот лежит годами вещь в кладовке, пылится, не нужна никому. Но стоит только кому-то о ней вспомнить, сразу набежит толпа желающих, которые без этой самой вещи жить не могут.

Вслух же я предложил:

— Хорошо, тогда мы с Людой съездим в субботу за ягодами, а вечером я вам шарабан принесу, так пойдет?

— Пойдет, — неуверенно пробормотал братец. — Мы, собственно, с мамой конкретно не определились, ты же знаешь, у нее семь пятниц на неделе. Возможно, вообще не захочет ехать, а купит ведро клюквы на базаре.

Мы понимающе переглянулись и, взяв собранные вещи, закрыли кладовку пошли наверх.

На улице, тем временем распогодилось, даже выглянуло солнце.

— Сашкец, — обратился ко мне Пашка. — может, по пивку вдарим?

— А давай, — согласился я. — Надо расслабиться малехо, а то работа да ремонт, а скоро и еще и учеба начнется.

Пашка прыснул со смеху.

— Сашка, перестань смешить, ну какая, нахрен, учеба. В фабзайке твоей одни дуры-восьмиклассницы учиться будут. Вот уж кого уговаривать на фак не придется, сами прибегут. Хотя ты у нас теперь женатый человек, облико морале, ха-ха-ха.

— Что бы ты, салага, понимал? — ответствовал я. — Регулярная половая жизнь полезна для здоровья, а ты вместо этого гоняешь лысого в туалете.

Пашка от моих слов покраснел до ушей.

— Чего покраснел-то? — продолжал я его добивать. — Вон уже волосы на ладонях от онанизма начали расти.

— Нет у меня никаких волос! — возмутился брат. — На, посмотри.

И сунул мне ладони под нос.

Теперь наступила моя очередь смеяться.

— И это свежеиспеченный третьекурсник медфака, — укоризненно произнес я. — Чего ты мне руки показываешь, поверил что ли? Ладно, не бери в голову, онанизм не марксизм-ленинизм, в нем преподаватели не нужны.

— Не вспоминай, — поморщился Пашка. — Эти конспекты с работами Ленина уже в печенках сидят. Пошли лучше в пивбар, часик посидим, поболтаем. Может, маленькую возьмем, с пивком хорошо зайдет?

— Нет, мне в ночь, так что обойдемся без водки, — отказался я от такого предложения. — Ограничимся пивом.

— Как знаешь, — пожал плечами брат. — Кто платит, тот и музыку заказывает.