Читаем Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2] полностью

3/4 Мой, мой! Боже, monsieur Путилин, стало быть, вы нашли мои драгоценности?!

3/4 Увы, графиня, пока еще я не нашел ни драго­ценностей, ни их похитителя. Но кто знает, может быть, скоро мне это удастся. Я к вам с просьбой.

3/4 В чем дело?

3/4 Разрешите мне от вашего имени сделать газет­ные публикации приблизительно такого рода: «Гра­финя Одинцова сим объявляет, что тот, кто разыщет и доставит ей похищенный в числе многих ее драго­ценностей крупный изумруд, в коем виднеется крест и составляющий фамильную редкость, переходящую из рода в род Одинцовых, — получит в награду сто тысяч рублей».

3/4 Как?! — в сильнейшем недоумении вырвалось у графини. — Но ведь изумруд найден. Вот он — в мо­их руках. К чему же тогда объявление? И потом — эта огромная награда... Я ровно ничего не понимаю.

3/4 Успокойтесь, графиня... — усмехнулся Пути­лин. — Спешу успокоить вас, что на самом деле вам никому не придется платить ни копейки. Это объявле­ние нужно мне для особых целей, мотивы о которых я не буду сейчас приводить вам.

3/4 О, в таком случае — пожалуйста, пожалуйста...

Путилин вышел от графини и сел в карету, в кото­рой я его поджидал.

3/4 Гм... — несколько раз вырвалось у него в раз­думье.

Карета остановилась около лавки, на вывеске ко­торой был изображен гроб и стояла надпись: «Гробо­вое заведение Панкратьева».

3/4 Сюда мы можем войти вместе! — обратился ко мне мой друг.

В мастерской гробовщика заказчиков не было. Из рядом находящейся комнаты выскочил на зво­нок гробовщик Панкратьев и при виде Путилина по­бледнел, как полотно.

3/4 Ну, любезнейший, я к тебе в гости, — тихо про­говорил Путилин.

3/4 Ваше... превосходительство... — пролепетал дро­жащим голосом злосчастный гробовщик.

3/4 Придется тебе теперь расплачиваться, голуб­чик!

3/4 Ваше превосходительство, не погубите! Видит Бог, я тут ни при чем! Польстился на деньги, сделал этот проклятый гроб с двойным дном, а для какой надобности — и сам не знаю. Грех, за него теперь и отвечай...

Путилин рассмеялся.

3/4 Ну, так вот слушай теперь, Панкратьев, в на­казание за этот грех я назначаю тебе такую кару: к завтрашнему дню ты должен мне изготовить новый гроб и тоже с двойным дном.

У гробовщика зашевелились волосы на голове. Он даже попятился от Путилина.

3/4 К-как-с? Опять-с гроб с двойным дном?! — Признаюсь, и я был удивлен не менее гробового мастера. Что за странная фантазия пришла в голову моему гениальному другу?

3/4 Опять. И опять с двойным дном, — продол­жал Путилин. — Только на этот раз дно второе дол­жно быть несколько иное. Слушай теперь мой заказ. Покойник должен лежать не наверху, а в пространст­ве между первым и вторым дном. Поэтому, дабы гроб казался не уродливо большим, а обыкновенным и — запомни это! — точь-в-точь таким же, как и тот, кото­рый ты сработал щедрому заказчику, — ты сделай вот как: первое дно подыми как можно выше, тогда про­странство между двумя днами будет настолько широ­кое, что туда можно будет вполне уместить покойни­ка. Понял?

3/4 Так... точно-с... — обезумевшим от страха голо­сом пролепетал гробовщик.

3/4 Затем первое дно почти совсем не прикрепляй. Сделай так, чтобы покойник, если ему придет фанта­зия, мог совершенно свободно выскочить из гроба. В этом фальшивом первом дне просверли такие же отверстия, которые ты сделал в гробовой крышке пер­вого гроба. И попомни, Панкратьев: если хоть одна собака узнает, какой гроб ты мастеришь, — я тебя туда упеку, куда Макар телят не гонял! Все сам де­лай; подмастерья не допускай к работе, жене сво­ей — ни гугу! За гробом я пришлю завтра сам и, ко­нечно, — со смехом добавил Путилин, — за него ров­но ничего тебе не заплачу, ибо ты за первый гроб до­вольно уже содрал.

ПУТИЛИН ЗАБОЛЕЛ

На другой день утром, проглядывая газеты, я на­толкнулся на объявление графини Одинцовой, о котором вы уже знаете, но о котором я в то время еще не знал.

Я подивился немало.

«Как? — думал я. — Но ведь этот разыскиваемый изумруд — тот самый, который мой друг нашел вчера в потайном отделении таинственною гроба. Вот так штука! Воображаю, как обрадует Путилин несчаст­ную потерпевшую графиню!»

Вдруг мой взор упал на статью с жирным круп­ным заголовком: «К таинственной истории с гробом и исчезнувшим из него покойником».

С живейшим любопытством я погрузился в чтение этой статейки. Я приведу вам ее содержание:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии