Шейх

— Товарищ подполковник, докладывает оперативный дежурный капитан Шилов…

— Ну, — устало перебил комбат говорившего «оперативного».

— «Лес» ведёт бой, — несмотря на то, что подполковник Трясунов по-прежнему лежал с высокой температурой, получивший сообщение оперативный дежурный в первую очередь решил доложиться ему, — группа попала в засаду…

— Иду, — комбат решительно смёл укрывавшее ноги одеяло и, плюхнув трубку на место, поднялся на ноги. Его сразу же повело в сторону, и чтобы устоять на ногах, подполковнику пришлось ухватиться рукой за стол.

— Стоп! — сказал он сам себе, сунул ноги в тапочки и, слегка шаркая подошвами, прошёл, точнее, пробрёл к стоявшему в углу умывальнику.

Несколькими минутами позже в палатке Центра Боевого Управления стоял уже совершенно другой человек, и если бы не ввалившиеся щёки и усталый взгляд, едва ли сторонний наблюдатель смог бы догадаться, что тело подполковника снедает тяжёлая болезнь.

— Они запросили огонь артиллерии вот по этим координатам, — спешно начал объяснять командиру нервничающий оперативный дежурный. Тут же, около стола, с развёрнутой картой находился и начальник штаба отряда, но в объяснения капитана не вмешивался.

— Ефимов? — комбат вгляделся в уже отмеченную на карте точку.

— Радист. Командир группы на наш запрос не ответил.

— Так какого… — взревел комбат, — связь мне с группой, живо!

— Нет связи, — начальник штаба решил взять инициативу в свои руки и, не дожидаясь нового вопроса, продолжил: — Крушинин передаёт: перестрелка идёт по нарастающей.

— Так… без связи с командиром добро на артудар не давать! — комбат оторвал тяжёлый взгляд от карты и вперил его в майора Грелкина. — Выйди на связь с Никишиным, пусть поднимает роту! — Трясунов снова взглянул на карту: — Маршрут движения… — и он начал диктовать названия населённых пунктов…

Через пятнадцать минут колонна из двух «Уралов» и одного БТР — 80 с тремя поднятыми по тревоге группами специального назначения уже покидала пункт временной дислокации второй роты…го отряда специально назначения. Включенные на приём радиостанции ловили тревожные сообщения, и сидевший на броне БТРа майор Никишин торопил и торопил и без того жмущего на предельной скорости водителя. Двигавшиеся сзади «Уралы» едва успевали за несущейся по трассе махиной бронетранспортёра.

Рядовой Кудинов.

О том, что их начали обстреливать справа (с северо-востока), Аркадий понял даже не по донёсшимся оттуда звукам, а по зашлёпавшим о стволы деревьев пулям. Теперь противник прижимал группу не только со стороны опушки — слева, но и из глубины леса. А ведь в центре ещё оставались бандиты, с которыми ушёл разбираться командир группы. Кудинов нервничал.

— Где же наш прапор? — думал он, огрызаясь короткими очередями, которые, приподнявшись на локте, нет-нет да и посылал в сторону совсем обнаглевшего противника. Если вдруг у Ефимова что-то не сладилось… — Кудинов не стал расшифровывать самому себе значение этого «не сладилось», уже больно мрачной получалась расшифровка. Ещё очередь по противнику, ещё, и следом ответная свистопляска пуль.

«Может, он уже убит?» — всё-таки появившаяся ужасная мысль дошла до своего логического завершения, и тут Аркадий вспомнил, наконец-то вновь вспомнил о забытой в перипетии боя радиостанции.

— «Старший» — «Третьему», «Старший» — «Третьему», ответь, приём, — и тотчас же такой нужный сейчас и такой знакомый голос:

— На приёме, — два слова сквозь треск выстрелов, и на душе стало чуть-чуть веселее.

— Командир, противник нарисовался с северо-запада. Долбят, суки, из глубины леса.

— Понял. Справимся, — уверенно заверил Аркадия Ефимов, и почти тотчас же с беспокойством: — Где Фадеев?

«Фадеев?» — только сейчас Аркадий вспомнил, что вместе с ними в группе находился и командир роты. Прислушиваясь, он заозирался по сторонам, но никаких признаков, указывающих на присутствие поблизости майора Фадеева, не было.

— Не знаю… — голос Кудинова дрогнул. — Нигде не наблюдаю. — Чтобы получше оглядеть местность, Аркадий попробовал приподняться повыше, и тут же над головой засвистел такой шквал огня, что начисто срезало ветви впереди растущего кустарника. Он рухнул, вжался в землю, губы буквально впились в сдвинутый к ним микрофон. — Командир, нас давят! — голос снайпера предательски дрогнул.

— Держитесь! — короткое слово прозвучало как ободрение и, услышав его, Аркадий невольно улыбнулся — несколькими минутами, если не секундами назад, тем же самым словом (но в другой интонации) он грозился навалившемуся на них противнику.

Бой продолжался. Сколько он шёл, Аркадий сказать не мог, но со стороны боевиков выстрелы становись всё чаще, а пули ложились всё ближе и ближе к переползающим, перекатывающимся с места на место спецназовцам. Командир по-прежнему находился где-то на правом фланге. А вот майора Фадеева не было ни слышно, ни видно. Где он пропадал и что делал — было неясно. А на правом фланге вовсю кипела «жизнь» — там тоже шёл бой, слышались выстрелы, доносились разрывы ручных гранат. Но в эфир Ефимов больше не выходил.