Шейх

- Если ты забыла, он мне не папочка! – выкрикивает яростно Ксения. - Я этого мужика и знаю-то плохо, кроме того, что моя мать решила выскочить за него замуж.

- Этот мужик, как ты говоришь, дал вам совсем другую жизнь. Дал вам возможность путешествовать, деньги на нарядные шмотки, вытащил вас из Мухосранска! – кричу в лицо Ксении, не удержавшись размахиваюсь и влепляю ей пощечину. В ответ она бьет меня тоже по лицу, так что не удержавшись на ногах, падаю на пол.

- Как ты меня достала! Правильная девочка и ее важный папочка! Вы не уставали напоминать нам об этом, своими бесконечными нравоучениями! Всё так сестрёнка, я их Мухосранска! Так что уж извини, дочерних чувств у меня нет и навещать твоего папаню мне не интересно! Но если у тебя есть к нему что-то, то ты должна сейчас собраться и смотреть на шейха влюблёнными глазами! Чтобы его величество позволил тебе съездить к папаше. А там и сбежать проще. Я тебе даже помочь готова чем смогу. Твой побег мне на руку. Я жду не дождусь, когда надоешь, и шейх тебя выкинет. Не понимаю, зачем терпит. Ты же скучная, трахаться не умеешь…

- Ты… ты омерзительна, я ненавижу тебя!

- Боже мой, какие высокие слова, какие сильные чувства, а я думала, что ты абсолютно не способна на сильные эмоции, - мерзко хихикает Ксения. – Но ты посмотри, как разошлась, вижу прям готова вцепиться мне в горло.

Сказав это сестра вальяжной походкой покидает мою комнату.

Никогда ещё человеческий род не был мне так ненавистен, как в эту минуту. Действительно, нет хуже зверя, чем человек, способный ради своих желаний, амбиций или просто в силу гнилого характера, уничтожить окружающих, предать, опозорить. И получать от этого наслаждение. Можно сказать, что в этот момент розовые очки, которые я все ещё упорно пыталась хранить на всякий случай, разбились вдребезги. Я больше никогда не посмотрю на мир через радужные стекла, я буду видеть только предательство, буду ждать его от каждого встречного…

Значит шейх не желает видеть меня на ужине? Тогда я обязательно должна там быть! И на этот раз я буду выдержаннее, умнее. Ведь на кону жизнь единственного близкого мне человека.

Подбегаю к шкафу, молясь про себя чтобы найти хоть какую-то одежду. Выбираю самое скромное черное платье, традиционный арабский стиль, простое, без вышивки или каких-либо деталей. На голову – черный платок.

Арифа изумленно застывает на пороге, увидев меня.

- Отведи меня к шейху, - говорю твердо.

- Он приказал тебе поесть здесь… Ты же не хотела. Да что ж такое, ты будто издеваешься надо мной, девочка.

Но видя, что мои намерения тверды, Арифа кивает. Все мои мысли, пока иду за ней по коридорам, через залы и арки огромного дворца, заняты отцом. Я должна забыть о себе и о том, насколько мне омерзителен мужчина, похитивший меня. Единственный человек в этом мире мне близкий находится в больнице, в опасности. А значит, я должна забыть о гордости…

Кадир

- Добрый вечер, Раина. Добро пожаловать, - показываю мачехе на место в конце стола.

Мое приветствие произнесено холодным тоном. Сегодня, вопреки традициям моего отца, принятым в этом дворце, я приказал накрыть общий стол. Хотя не испытывал никакой радости от предвкушения этой трапезы. С дядей у нас давняя неприязнь. А мачеха… Я пытался относиться к этой женщине с почтением. Да, в моем детстве нет плохих воспоминаний, она заботилась обо мне. Но после кончины отца Раина сильно изменилась. Я не мог отделаться от одного воспоминания… Это случилось через неделю после кончины отца. Весь дворец был в глубоком трауре. Раина внезапно зашла ко мне, когда я принимал душ.

Возможно это был акт отчаяния. Возможно она была не в себе. Предпочитаю не анализировать эту ситуацию, а выкинуть из головы.

Ранним утром следующего дня я отослал мачеху в другой дворец, ближе к границе. Она была, мягко говоря, недовольна таким решением.

 Зачем она приехала сейчас, зная мое желание чтобы была подальше от этого дома? И почему это совпало с визитом дяди?

Продолжить размышлять об этом мне мешает появление моей пленницы. Одета Виталия странно, совсем неподобающе праздничной трапезе, вся в черном. Я даже не сразу узнаю девушку в мусульманской одежде, в платке. Но голубые бездонные глаза ни с кем не спутать. Стоит увидеть эти сверкающие топазы на бледном лице как все переворачивается внутри.

Зачем она пришла? Как посмела нарушить мой приказ?

Маленькая бунтарка. Если бы Арифа не передала ей мое нежелание чтобы на ужин приходила, уверен, ее бы пришлось тащить силой. Но как только поняла, что ее не хочу видеть – прибежала. Делает назло, нарывается.

- Простите, шейх Кадир. Я задержалась…

В глазах вызов, но пытается изображать покорность. Интересно, зачем? Следом за Виталией появляется ее сестра, тоже бледная и явно напуганная. За ней Арифа, которая выглядит расстроенной и виноватой.

- Простите меня, господин, я… - служанка начинает оправдываться шепотом, подбежав ко мне и встав на колени.