Шейх

- Как я мечтала об этом. Не смея надеяться. Ты такая великодушная. Такая красивая. Я сразу как увидела тебя, почувствовала, как сердце защемило. Но думала это потому что ты Нафисе жизнь спасла… Я думала об этом. О том, как хорошо, если бы именно ты моей дочкой оказалась… Но это было как мечта. Недоступная…

- Мне надо узнать, как там отец… Я должна поговорить с ним. Задать вопросы.

- Не надо, милая. Не сейчас. Не рви душу, - останавливает меня Талия.

- Если все так, как ты рассказала… он обрек меня… нас… на страдания и одиночество. Я должна спросить его об этом. Должна! Я не могу оставить это как есть…

Талия продолжает меня уговаривать, но уже не может остановить. В груди горит, душит обида. Я должна, должна спросить папу, ради чего он поступил так. Даже если моя мать была бы последней шлюхой, и у него были бы причины вышвырнуть ее, он не имел право лишать меня матери. Какой бы она ни была.

Забегаю в палату отца. Он сидит на кровати, в полном одиночестве, выглядя потерянным. Первая мысль – он чувствует себя лучше нас с Талией. Как и говорил доктор, стресс не причинил ему вреда. И меня это радует. Я не желаю отцу зла. Но в данную минуту не понимаю, смогу ли хоть когда-нибудь его простить.

- Как ты мог? – произношу тихо, потому что говорить больно, горло стискивает спазм.

- Ты не поймешь меня, Виталия, будь все проклято… Я только прошу, чтобы ты вспомнила, кто тебя вырастил. Кто покупал лекарства, когда ты болела. Кто гулял с тобой. Завтракал с тобой… 

- Ты даже имя мне сменил? – перебиваю его. - Я этого не помню…

- Не верь этой женщине. Держись от нее подальше.

- Почему? Она убийца? Психопатка? Разве ты не понимаешь, что я наконец-то стала целой? Все эти годы я мучилась вопросами, страдала от того что внутри меня не хватало куска души, была пустота! Огромный, значимый, бесценный кусок души, ты его у меня отнял… Еще заменил суррогатом под конец! Привел в дом мачеху и… Помнишь свою речь на вашей свадьбе? Боже, она же верх лицемерия! Столько пафосных слов о материнстве! О добре… Это ты чудовище, папа.

- Эта женщина разрушила мою жизнь! Ты хоть представляешь, что я пережил? – вскакивает и начинает нервно ходить по палате.

- А ты ни разу не задался вопросом, что пережила она?

- Задавался! Миллионы раз! Она гуляла! Шлялась, развратничала!

- Даже если бы это было так… ты не имел права лишать меня матери. Которая на самом деле не бросала меня, не отказывалась. Которая всегда меня помнила.

- Как ты нашла ее? Это подонок шейх? Это он устроил? Так заманил? Тот, кто тебя купил, сделал игрушкой! Нашла кому верить!

- Но ты ведь тоже играл в меня, папа, - парирую горько. – Ты не думал о моих чувствах. Ты упивался своей болью. И сделал меня средством мести. Ты наказал маму… но не подумал, что так наказываешь меня.

- Я дал тебе все…

- И я в ответ не стану поступать как ты. Не выкину тебя, потому что ты оступился. Ты мой отец, навсегда им останешься. Но я не поеду никуда отсюда. Останусь с мамой, буду наверстывать упущенное время.

- Ты обезумела? Остаться по доброй воле среди варваров?

- Эти варвары дали ей то, что ты отнял. Семью. Кров. У меня есть младшая сестра. Она прекрасна…

- Уходи, Виталия, - с болью произносит отец. – Я не хочу слушать все это. Мне слишком больно… Поговорим позже.

* * *

Выхожу из палаты отца, снова чувствуя слабость в ногах. Да что со мной такое, я никогда не была склонна к обморокам. Перед глазами начинает плыть, и я опираюсь на стену, стараясь дышать глубоко, чтобы прогнать дурноту.

- Виталия? – знакомый голос заставляет поднять голову. Ко мне идет Кадир.

Он приближается вплотную, меня окутывает его аромат, тонкий и дурманящий, Кадир кладет руки мне на плечи. Цепенею от неожиданности. Он никогда не касался меня на людях.

- Все в порядке? Ты выглядишь странно… Дрожишь…

Меня и правда потряхивает, не знаю что ответить. Сказать, что все в порядке? Не могу себя заставить произнести это.

- Пошли.

Взяв меня под локоть, отводит в машину. Продолжаю пребывать в оцепенении, на всем пути до дворца. У меня нет сил сейчас рассказывать шейху правду, обнажать душу, снова ковырять рану. Я хочу забыть обо всем.

Он отводит меня в комнату. Сразу иду в ванну. Хочу смыть с себя тяжесть сегодняшнего дня.

Удивительно, но Кадир ведет себя так, словно хорошо понимает мое состояние. Он не пытается разговорить меня. Ведет себя спокойно, не требует объяснений…

Провожу в ванной около часа, становится немного легче, по крайней мере физически. Душевное опустошение остается. Выйдя из ванной сталкиваюсь с шейхом, стоящим под дверью. Он хотел зайти ко мне? Только сейчас с удивлением отмечаю, что не запиралась. Привыкла… быть доступной? Или настолько занята своими мыслями?

- Ты в порядке? – вопрос удивляет меня непривычной заботой.

Киваю.