Шейх Мансур

Ичкерия, которую называют еще Нохчи (Нахчи) — Мохк, считается колыбелью чеченского народа. Недаром именно ичкеринцы сохранили самое чистое произношение чеченского языка. Капитан Генерального штаба Российской армии И. Норденстам, составивший обширное исследование «Описание Чечни», писал, что нахчи «в прежние времена составляли племя обитавших в вершинах рек Аксая, Гудермеса, Хулхулау и Аргуна; сию землю чеченцы и теперь считают настоящею своею родиною и называют ее Нахчи-Мохк (то есть земля, принадлежащая племени Нахчи)». Переселение с гор на плоскость происходило тейпами. Так, тейп Парчхой основал селения Парчхой и Юрт-аул, тейп Цечой — селение Цечой (Кешен-аул) на реке Ярык-су. Спустя некоторое время из той же местности вышли тейпы — Веной, Цонтарой, Курчалой и другие. Они заняли обширные земли в верховьях рек Аксай и Гумс и основали здесь поселения с тейповыми названиями. Остальные территории между реками Аксай и Ярыксу позже были заняты тейпами Бильтой, Гендыргеной, Датой и другими.

Таким образом, вернувшиеся на плоскость чеченцы первоначально расселились большей частью в долинах Аргуна и других притоков Сунжи, а уже позже заняли всю плоскость Большой Чечни. По мере расселения чеченцам пришлось столкнуться с сильными соседями — прежде всего с тюркоязычными кумыками, жившими по рекам Сулаку и Аксаю и входившими в крупное феодальное образование — Кази-Кумухское (позже Тарковское) шамхальство. Вскоре кумыков потеснили ногайцы. Ядро Ногайской Орды составляли мангыты — одно из монгольских кочевых племен, оставшихся на Кавказе после распада Золотой Орды. Название новой орды произошло от имени стоявшего во главе орды темника Ногая. Это был сильный и многочисленный народ, в состав которого влились покоренные монголами кипчаки-половцы. Половцы, однако, в значительной мере ассимилировали победителей-мангытов, которые восприняли тюркский язык и многие элементы половецкой культуры. Кочевья ногайцев простирались от степных районов Северного Кавказа на север и далеко на восток в Заволжье за Яик до самого Аральского моря и даже до Иртыша. На западе их кочевья доходили до Крыма и Днестра.

Распад Золотой Орды способствовал постепенному освобождению Кавказа от монгольского владычества. Первыми обрели независимость народы Дагестана. Он находился на окраине необъятного золотоордынского государства, но вместе с тем имел важное стратегическое значение, так как через него проходили наиболее удобные торговые пути в богатые страны Ближнего Востока. Не имея уже сил для подчинения воинственных народов Дагестана, ордынские ханы предоставили правителям этой земли ряд льгот, с тем чтобы привлечь их на свою сторону и сделать союзниками. Одним из сильнейших государств Дагестана в XIV–XV веках становится Кази-Кумухское шамхальство в землях кумыков и лакцев. В конце XV века шамхал обладал большой силой и мог выставить на войну многотысячное войско. Около 1640 года Кази-Кумух распался на несколько владений, из которых сильнейшим было шамхальство Тарковское. Свои государства существовали и у других народов Дагестана — это были Аварское ханство, Кайтагское уцмийство, Табасаранское майсумство и т. д.

Если с востока чеченские земли в XVIII веке граничили с Дагестаном, то с запада их обрамляли земли ингушей и кабардинцев. Кабардинцы или адыги были потомками древних черкесских племен, издавна населявших запад Северного Кавказа и берега Азовского моря. К XVI веку они завершают миграцию на степные и предгорные земли в бассейне Терека и верхней Кубани. В долинах рек кабардинцы пасли скот, выращивали своих знаменитых скакунов. Коневодство и разведение скота становятся основой их процветания. Кабардинские князья, так же как и владетели Дагестана, с успехом воспользовались ослаблением Золотой Орды. Они потеснили ногайцев и стали полновластными хозяевами равнин и предгорий Северо-Восточного Кавказа. Держа в руках выходы из горных ущелий, они подчинили себе многие соседние народы.

Для того чтобы успешно отстаивать свои интересы в окружении сильных соседей, разобщенным чеченским сообществам и аулам необходимо было объединиться. Это было делом непростым, так как ни одно из обществ не желало признать главенства другого, пусть даже более сильного и многочисленного. Положение казалось безвыходным до тех пор, пока не возникла мысль о приглашении кого-то из князей соседних народов для временного, только на период военных действий, руководства.