Шейх моей сестры (СИ)

Это колье больше, чем то, что Карим дарил мне перед свадьбой. Вместо острых солнечных лучей — красивые лепестки роз, на которых красовались необычного цвета камни. Они переливались из голубого в красно-сиреневые оттенки. Мне сложно было сказать, что это за камень, раньше я не видела ничего подобного.

Аллах. Они и правда прекрасны, я мечтала, чтобы будущий муж дарил мне что-то подобное, только…

Почему-то я не испытала радости, когда столкнулась с глазами Карима. Потому что вспомнила нашу ссору, его отвратительные слова, его игнорирование все эти дни. Хотя это взаимно: я старалась не попадаться ему на глаза, а он пропадал на работе, по рассказам служанок, которые доносились из кухни.

— Это танзанит, один из самых редких видов камней. Я подбирал их под цвет твоих глаз, – объяснил он.

— Очень красиво, спасибо.

— Ты не примеришь?

— Ты любил когда-нибудь? – резко спросила я, взглянув в растерянные золотистые глаза. Только глаза — внешне он остался таким же непроницаемым и собранным. Если бы не его взгляд, я бы подумала, что у Карима совсем нет чувств. Хотя отвратиельные слова о свадьбе на Хайе он произносил без капли сожаления.

— Ты влюбилась в меня?

— Нет. Пытаюсь понять, что ты ко мне чувствуешь. Сначала ты оскорбляешь меня, унижаешь перед своей семьей, а затем даришь такие дорогие подарки, — я показала глазами на колье. — Я не понимаю тебя.

— Я говорил, что я не западный человек, Амина. Жизнь научила меня не доверять чувствам. Это большая роскошь для такого человека, как я.

— Плчему?

— Потому что за любовью идет привязанность, а за привязанностью — нож в спину. Ты знаешь, каково это.

Знаю. Знаю, чтоттакое предательство. Сначала сестра, затем любимый парень, а после муж, которого я застала в хараме с другой во время брачной ночи.

— Я хочу, чтобы ты полюбила меня.

Я не заметила, как шейх навис надо мной, и наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Его пальцы чуть шершавые, темнее, чем мои, поглаживали мою щеку, а глаза рассматривали то мои губы, то подрагивающие ресницы.

Я смотрела на него словно в первый день. В тот самый, когда упала в его объятья и не могла оторваться от завораживающих глаз, от идеальных черт лица, от четко очерченных природой губ. Я пропадала. Снова засматривалась на него и забывала, что за привлекательной внешностью и жесткой мужской энергетикой скрывался загадочный человек. Совершенно незнакомый, противоречивый.

Совершенно чужой…

Наши губы почти соприкоснулись, но входящий звонок отстранил от меня Карима.

— Примерь, как закончишь, хочу видеть тебя сегодня за ужином в них. Да, слушаю… да, управление перешло мне. Скажи своим людям, что сегодня я жду их на ужин.

На ужин? Свои люди? О чем это он? Может, поэтому он купил мне украшения, а не для того, чтобы загладить свою вину. Обида вышла на первый план при воспоминаниях прошлого. Ему нужна игрушка, видимость семейной жизни, а не любовь.

Он оставил после себя шлейф таинственности и много вопросов в моей голове. Ну и футляр с набором, который я захлопнула и включила снова лекции профессора Макнила (прим. автора: профессор Макнил появлялся в «Грешных играх» а также в романах «Принуждение» и «Подчинение»).

Я с удовольствием досмотрела все учебные материалы, сделала домашнее задание, а также отправила профессору на одобрение свой проект. И только после этого заметила, что рядом с футляром лежал толстый конверт со свежераспечатанными фотографиями.

Карим забыл? Или оставил их мне?

Я только потянулась к конверту, но тут же закрыла его, как только услышала мужской смех вперемешку с женским и с опаской оглянулась на пляж.

Это был не Карим.

Глава 27

Женский смех резко проник в мой разум и смел все мысли о никчемности жизни. Я подняла голову и увидела девушку славянской внешности в открытом коралловом купальнике, а рядом с ней… Хусейна. Кто бы сомневался. Я сразу же отвернулась, чтобы больше не смотреть на обнаженные тела и на разврат, и, закрыв ноутбук, шагнула к замку. Но…

— Амина, ты чего ушла от нас?

Он серьезно сейчас спрашивал?

Я думала, он уедет через несколько дней после свадьбы. Однако торжество прошло, а он все еще жил с нами, словно выжидал, в какой момент лучше досадить мне своим присутствием и распространить свой разврата на меня. Если Карим не ушел часом раньше, я бы позвала его и показала, что мне приходится терпеть в нашем браке.

Снова обида. Снова недопонимание. Снов дночество, с которым приходилось мириться. Замужняя жизнь в одиночестве отвратительна.

— Амина, ну ты чего?

— Остановись, я же не голый!

Спасибо, Аллах, что не послал мне навстречу голого брата мужа! Одного раза мне хватило!

— Не распространяй свой разврат!

— Амина, — прозвучало жестче со спины. — Я, Шейх Хусейн Аль Дин Абдул приказываю тебе остановиться и повернуться ко мне.

Он издевался?

Какой это шейх? Это парнишка!