Шейн

А Шейн мгновенно оказался на ногах и прыгнул на Моргана, как будто в полу под ним пружины были спрятаны. Левая рука с растопыренной ладонью ткнула Моргана в лоб, так что у того голова запрокинулась назад, а правая, сжатая в кулак, врезалась прямо в кадык. Мучительная боль перекосила лицо, глаза расширились от страха. А Шейн размахнулся правой рукой как дубинкой и, послав за рукой все тело, ударил его по шее под ухом. Раздался тошнотворный тупой звук, глаза Моргана закатились, обнажив белки, он обмяк, медленно сложился и упал лицом вперед на пол.

10

Морган повалился на пол — ив большом помещении салуна воцарилась такая тишина, что, когда Уилл Атки начал выпрямляться, выбираясь из-под стойки, шелест его одежды и скрип суставов прозвучали громко и отчетливо. Уилл замер, смущенный и немного испуганный.

Но Шейн не смотрел ни на него, ни на других, переминающихся у задней стены и жадно глазеющих. Он смотрел только на нас, на отца, мать и меня, и мне показалось, что ему больно видеть нас здесь.

Он глубоко дышал, грудь вздымалась, когда он набирал воздуху — и задерживал дыхание надолго, до боли… а потом медленно и шумно выдыхал. И вдруг меня поразило, что он молчит, что он спокоен. Со стороны видно было, какой он избитый; весь в крови. Всего на несколько секунд раньше ты видел только великолепие движений, переливающуюся жестокую красоту линий тела и силу взрывного действия. Ты чувствовал, что этот человек не знает устали, что он несокрушимый. А теперь, когда он стоял неподвижно и огонь в нем успокаивался и дотлевал, ты видел — и от этого сразу вспоминал — что его только что страшно избивали.

Воротник его рубашки был темный и мокрый. В него впиталась кровь, и не только из разодранной щеки. Намного больше сочилось из-под спутанных волос в том месте, куда Морган ударил бутылкой. Шейн машинально потрогал голову рукой, на руке появились липкие пятна. Он угрюмо посмотрел на руку и обтер ее о рубашку. Он слегка покачивался, а когда направился к нам, ноги под ним задрожали, и он чуть не упал.

Один из горожан, мистер Уэйр, приветливый человек, который содержал почтовую станцию, бросился к нему, сочувственно приговаривая что-то, как будто хотел помочь. Шейн резко выпрямился. Глаза его вспыхнули — он не желал помощи. Стройный, подтянутый, без тени дрожи, он подошел к нам, и было видно, что Он продержится на одном своем духе сколь угодно долго и выдержит самую дальнюю дорогу.

Но в этом не было нужды. Единственный человек В нашей долине, единственный человек, думаю, во всем мире, от которого он согласился бы принять помощь — не попросить О помощи, но принять ее — был здесь и был готов. Отец шагнул ему навстречу и обнял за плечи своей большой рукой.

— Все в порядке, Джо, — сказал Шейн так тихо, что вряд ли кто-то еще в помещении услышал его. Он прикрыл глаза и оперся на отцовскую руку, тело его чуть расслабилось, голова наклонилась набок. Отец согнулся, второй рукой подхватил Шейна под колени и поднял на руки, как брал меня, когда я засиживался слишком поздно, становился совсем сонным и в постель меня надо было нести.

Отец, держа Шейна на руках, глянул на мистера Графтона.

— Вы мне сделаете одолжение, Сэм, если подсчитаете ущерб и запишите на мой счет.

Но мистер Графтон, такой строгий в счетах и въедливый в сделках, поразил меня:

— Я запишу это на счет Флетчера. И уж присмотрю, чтобы он заплатил.

А мистер Уэйр поразил меня еще больше. Он заговорил торопливо и был очень настойчив:

— Послушайте меня, Старрет. Давно пора уже этому городку заиметь немного гордости. И еще, наверное, пора нам уже относиться более по-соседски к вам, гомстедерам. Я устрою сбор, чтобы покрыть затраты. Я тут стоял с самого начала, и с самого начала мне за себя стыдно было, стоять вот так и смотреть, как они впятером набросились на вашего человека.

Отцу было приятно. Но он знал, что ему нужно делать.

— Это очень любезно с вашей стороны, Уэйр. Но это — не ваша драка. Я бы на вашем месте не мучился, что остался в стороне. — Он опустил глаза к Шейну, и видно было, как его переполняет гордость. — По сути дела, я бы сказал, силы сегодня вечером были, считай, равные, даже если б я не полез в свалку. — И снова перевел взгляд на мистера Графтона. — Флетчеру нечего сюда вмешиваться, ни гроша с него не берите. Я плачу. — А потом гордо закинул голову. — Нет, черт побери! Мы платим. Мы с Шейном!

Он подошел к распашным дверям, повернулся боком, чтобы толкнуть их и открыть. Мать взяла меня за руку и мы двинулись следом. Она всегда знала, когда говорить, а когда молчать, и не сказала ни слова, пока отец поднял Шейна на сиденье повозки, забрался следом, устроил его в сидячем положении, обнял одной рукой, а в другую взял вожжи. Прибежал рысцой Уилл Атки с нашими вещами и сложил их в повозку. Мы с матерью забрались на задок, отец прикрикнул на лошадей, и мы отправились домой.