Шекспир

— Не пойдет, — заверил ее шепотом Ричард, — знаю я его. Скажет что-нибудь умное и не пойдет.

— Не имею права, — произнес Уильям.

— Чего ты не имеешь права? — Ричард повернулся к другу.

— Отдавать деньги не имею права.

— Ага, говорил я тебе, — обратился Ричард снова к жене, — и почему?

— Деньги принадлежат не только мне, но и моим детям. Я должен им их оставить в наследство. Моей младшей дочери Джудит еще выходить замуж. Эдмунд говорил, что приданое играет в этом деле большую роль. У меня есть крестный сын. И о нем я обязан позаботиться.

— Выкрутился, — вздохнул Ричард, — как обычно. Я остался при своем: без денег и счастья.

— Ты несчастлив? — Марта угрожающе посмотрела на мужа. — Чем это ты несчастлив? Денег у него нет. Ты работай побольше и поменьше с покупателями болтай.

— Вот, Уил, посмотри, — Ричард вжал голову в плечи, — я даже не могу говорить в собственном доме о том, что в моей жизни происходит. Что я чувствую. Ты — свободный человек, имеющий право высказывать собственное мнение. И то, что не особенно много, на мой взгляд, работаешь, никто тебе в вину не ставит, — он на всякий случай оглянулся на Марту, но ее отвлекли дети, и она забыла о том, что только что говорила мужу.

Уильям посидел недолго у друга и отправился домой. Наступал январь, чуть спала стужа, и под ногами Уильяма захлюпал подтаявший снег. Мороз будто ждал, когда умрет Эдмунд, чтобы ослабить свою суровую хватку.

«Сегодня я бы мог его перевезти к себе, — подумал Уильям, продолжая неспешный путь к дому, — теперь его вечным пристанищем будут небеса. Надеюсь, он оттуда видит, как мне плохо без него, как неправильно он поступил, оставив землю».

В конце зимы от Мэри пришли письмо и новая пьеса, которая на сей раз оказалась античной драмой.

«Я столько прочитала, Уильям, ты себе не представляешь, — писала она в письме, — мне так не хотелось, чтобы ты нашел в пьесе какие-нибудь ошибки и недочеты. Поэтому просто обложилась книгами. Твой крестный сын не очень-то мне дает читать, но я стараюсь находить время.

Надеюсь, твое горе по поводу смерти Эдмунда поутихло. Хотя, что я говорю. Такое не проходит бесследно и навсегда. Приезжай, как только сможешь. Я постараюсь скрасить твое одиночество».

Уильям прочитал пьесу и понял, что Мэри выбрала сложную для себя тему. Он засел за правку. Работа лучшим образом отвлекала от мыслей о брате. Иногда Уильям разговаривал с ним вслух, словно он сидел в той же комнате. Уильям представлял, что мог бы сказать Эдмунд в той или иной ситуации, вступал с ним в спор, соглашался… Когда Мэри прислала пьесу, он читал ее вслух, надеясь, что Эдмунд и в самом деле его слышит. Встретившись как-то с Джеймсом в театре, Уильям отдал ему оба варианта пьесы.

— Посмотри. Первый вариант — это то, что написал Франс Бомонд. Второй — исправленный мной текст. Скажи, пожалуйста, свое мнение. Тебе со стороны виднее.

Через несколько дней Джеймс принял решение:

— Твой вариант лучше. Наш Бомонд берется за сложные темы. А далеко не всем дано расправляться с историей так же легко, как и тебе. Предлагаю на сей раз подписать пьесу твоим именем. Ты ее не исправил, ты ее переписал заново.

— Хорошо, Джеймс. Как скажешь. Надеюсь, Мэри не обидится.

— Если хочешь, я могу отдать ее пьесу в другой театр. Слишком она отличается от того, что написал ты. В театрах часто идут пьесы, поставленные по одному сюжету. Только сначала твой вариант пойдет у нас. Осенью можно будет кому-нибудь продать текст Мэри.

Уильям согласился и написал Мэри, как обстоят дела. Весной он собирался навестить ее в Оксфорде и, если понадобится, объяснить лично, что и почему он исправил и какое решение принял Джеймс.

Некоторые проблемы, касавшиеся земель, принадлежавших Уильяму, требовали его присутствия и в Стрэтфорде. Он не любил обсуждать подобные вопросы и предоставлял право их решения управляющему. Но тот иногда начинал настоятельно требовать приезда Уильяма для личной беседы. Окончательно он понял, что надо ехать после очередного разговора с Джеймсом.

— Ты опять не знаешь, что происходит в Англии у тебя под носом, — сказал Джеймс в ответ на жалобы Уильяма по поводу необходимости обсуждать земельные проблемы, — парламент не дает королю денег, фермеры бунтуют. Зимой в Лондоне не хватало продуктов. Оглянись вокруг. Мир меняется у нас на глазах.

— Лишь в театрах все по-прежнему, — заметил Уильям.

— Нет, цензура закрывает спектакли чаще, чем раньше. Просто мы умудряемся ставить пьесы, которые их устраивают.

Уильям замолчал и постарался представить, что сказал бы Эдмунд.

— Для тебя эта зима была тяжелой. Ты не виноват в том, что не видишь ничего вокруг, — извинился Джеймс, — поезжай в Стрэтфорд. Улаживай дела. Только не смей там оставаться. Знаю я твои намерения. Мы тебя ждем в театре. Мы с тобой начинали вместе, и вместе будем заканчивать. Хотя, надеюсь до финала еще далеко.

— Вернусь, куда я денусь. Может, только заеду по дороге в Оксфорд, — заверил Уильям, — давно не видел Мэри и сына. Соскучился. Пора их навестить.

* * *