Читаем Шекспир полностью

Я дух, я твой отец,Приговоренный по ночам скитаться,А днем томиться посреди огня,Пока грехи моей земной природыНе выжгутся дотла. Когда б не тайнаМоей темницы, я бы мог поведатьТакую повесть, что малейший звукТебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,Глаза, как звезды, вырвал из орбит,Разъял твои заплетшиеся кудриИ каждый волос водрузил стоймя,Как иглы на взъяренном дикобразе;Но вечное должно быть недоступноПлотским ушам…(I, 5, пер. М. Лозинского)

Зарегистрированная в Компании книготорговцев 26 июля 1602 года пьеса. «Гамлет» записана в указатель как «недавно сыгранная». Дату ее создания относят к годам 1600–1601. Джон Шекспир умер незадолго до своего семидесятилетия в 1601 году и был похоронен без своего духовного завещания 8 сентября на стратфордском кладбище, где след его могилы утерян. Если Джон уже мертв, когда поэт пишет этот отрывок, невозможно, чтобы драматург не перенес отцовский портрет на католический призрак. Отец Гамлета не принял духовного причастия, как» то сделал Джон Шекспир. Смерть пришла к нему как вор, украв жену и корону:

Так я во сне от братственной рукиУтратил жизнь, венец и королеву;Я скошен был в цвету моих грехов,Врасплох, непричащен и непомазан,Не сведши счетов, призван был к ответуПод бременем моих несовершенств.О ужас! Ужас! О великий ужас!(I, 5, пер. М. Лозинского)

Это ситуация, указанная в «Завещании» в пункте IX. Она могла бы свидетельствовать о том, что, вероятно, драматург знал о существовании этого завещания. Смерть в состоянии греха составляет главные страхи христианина. Живя в атмосфере противостояния приверженцев старой религии к приверженцам новой, было бы удивительно, если бы отец и сын никогда не говорили о чистилище, главном отличии в представлениях загробного мира римскими католиками и англиканскими. Нам трудно понять шок, который произвела радикальная Реформация на судьбы души, которая окончательно и бесповоротно в момент смерти попадает в ад или рай. Понятие рая как второй возможности является сознанием милосердия, добавленного к идее о божественной справедливости. Концепция тяжелого труда или покаянного страдания неразрывна с понятием искупления, которое составляет основу христианства. Это является главным пунктом в большом идеологическом конфликте того времени, и невозможно, чтобы его не затрагивали в семейных разговорах. Следовательно, можно сказать, что отрывок из «Гамлета» отражает личную семейную озабоченность в том смысле, что он затрагивает веру близких существ.

Глава 2

ДЕТСТВО И УЧЕБА


СТРАТФОРД-НА-ЭЙВОНЕ

Уильям, выживший во время сильной эпидемии чумы в 1564 году, — старший из оставшихся в живых детей Джона и Мэри Шекспир. Его брат Гилберт на два с половиной года моложе его. Анна рождается, когда ему семь с половиной лет, Ричард — когда ему десять, и шестнадцать при рождении самого младшего — Эдмунда. Гилберт останется близок Уильяму. И Уильям будет доверять ему во всем и обращаться с просьбой ведения дел в Стратфорде, где Гилберт будет проводить часть своего времени. Все это, вероятно, потому, что они вместе пережили возраст, когда ловят бабочек.

…Младенец,

Блюющий с ревом на руках у мамки.

(«Как вам это понравится», II, 7,пер. Т. Щепкиной-Куперник)

В зажиточных семьях того времени матери помогает кормилица, что относится к семье Джона, обычного муниципального советника, коим он был в течение пяти лет: со дня рождения Уильяма и до избрания заместителем городского головы. Мэри представляется внимательной и заботливой матерью. Она потеряла своих первых двух дегей, девочек. Между двумя эпидемиями чумы родился мальчик. Та чума, которая начинает свирепствовать в июле, когда младенцу было два с половиной месяца, уносит двести человек, то есть каждого седьмого жителя.

…Улиткой ползущий в школу…

(«Как вам это понравится», II, 7,пер. Т. Щепкиной-Куперник)
Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука