Шекспир

Булава. Связать их!

Конрад. Прочь, болван!

Кизил. Господи Боже мой! Где протоколист? Пусть запишет: принцев слуга — болван! Вяжите их! Ах ты, жалкий мошенник!

Конрад. Убирайся прочь, осел! Осел!

Кизил. Как! Никакого подозрения к моему чину! Никакого подозрения к моему возрасту! Ах, будь здесь протоколист, чтобы записать, что я осел! Но хоть это и не записано, не забудьте, что я осел! Ты, негодяй, хоть и полон почтения, а свидетели на тебя найдутся. Я парень не дурак, да подымай выше — принцев слуга, да подымай выше — отец семейства, да подымай выше — не хуже кого другого во всей Мессине. И законы я знаю — вот как! И денег у меня довольно — вот как! И дефектов у меня сколько хочешь — вот как! Да у меня два мундира, да и все у меня в порядке — вот как! — Ведите его! Экая досада: не успели записать, что я осел!

(IV, 2, пер. Т. Щепкиной-Куперник)

Отдадим должное Кизилу «суда разврата» Стратфорда, что не лишил нас остроты споров.

Уйма штрафов за неприсутствие на богослужении. Каждый штраф — 12 пенсов. Кажется, все же, что не все штрафы взимались. 10 октября 1592 года суд занимается двумя помощниками церковного старосты, Уильямом Уайлиттом и Джоном Смитом, которые не взыскали по 12 пенсов с виновных. Они должны были впредь подтверждать на каждом заседании суда, что заботятся о выполнении решения суда. Есть еще те, кто не остается на богослужении до конца и уходит во время молитвы или до проповеди.

В отчетах значатся факты осквернения воскресения и праздничных дней. Этот вид проступков вписывается в контекст развития пуританской доктрины, основывающейся на Моисеевой традиции шабаша, которая вписывается в Реформацию. Во главе последователей шабашизма (Sabbatarianism) стоит Николас Баунд, чья книга «Доктрина шабаша» («The Doctrine of the Sabbath»), появившаяся в 1595 году, определяет идеал, которому необходимо следовать. В Стратфорде есть два его ярых сторонника: сыновья ректора прихода Ричарда Бифилда, назначенного в 1597 году. Речь идет о Николасе и Ричарде Бифилдах, чьи публикации поддержат шабашистское движение в начале XVII века. Пожары 1594 и 1595 годов в Стратфорде воспринимаются ректором того времени Джоном Брэмхоллом как упавший с неба огонь, чтобы наказать «специально за осквернение шабаша Господа и пренебрежительное отношение к Его Слову в устах его верных пасторов». Такие проповеди, определенно, заставляют улыбаться, конечно, тайно, католика Джона Шекспира, если именно у его дверей остановился огонь! Церковные старосты и их помощники по очереди совершают обходы, чтобы установить личности и захватить врасплох тех, кто не на богослужении. Бринкуорт замечает, что число преследований за такого рода проступки явно превышает случаи распутства: девяносто против пятидесяти четырех. Эта статистика показывает, что видимая индифферентность к религии считается более опасным грехом, чем тайное распутство. В ноябре 1590 года некто Уильям Флевелин (как и офицер Генриха V в одноименной пьесе Шекспира, написанной в 1599 году) наказан за то, что открыл лавку в воскресенье. Покаяние виновных должно проходить в сопровождении и под наблюдением честных свидетелей (compurgators). Галантерейщик, сын Уильяма Смита, крестного отца Уильяма Шекспира, вынужден оставаться дома и не открывать свою лавку за исключением абсолютной необходимости до конца вечерни воскресенья и в праздничные дни. В протоколе встречаются все профессии: портной, сапожник, трактирщик, кузнец, а те, кто отказывается предстать перед судом, отлучаются от церкви. С другой стороны, суд не проявляет суровости к тем, кто выражает раскаяние. Часто они отделываются простым духовным увещеванием. Иногда рассматривают случаи смешивания религиозных праздников с языческими. Больное место — I мая, так как соблазн потанцевать вокруг майского дерена иногда преобладает над необходимостью присутствовать на богослужении. В этот день англиканская церковь отмечает праздник святых Филиппа и Якова, один из двадцати праздников своего календаря.