Шекспир

Униженья века,
Неправду угнетателя, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным.[71]

Нетрудно увидеть, что мысли Гамлета, выраженные здесь, совпадают с мыслями самого Шекспира в только что приведенном сонете. Здесь нам раскрывается душа великого художника-гуманиста, потрясенного сознанием всесилия зла. Особенно негодует Шекспир на гнет «сильных мира сего». Он изображает в этой трагедии короля-убийцу, человека ничтожного, но обладающего огромной властью. Беззакония и произвол власть имущих постоянно возмущали Шекспира. Вскоре после «Гамлета» он напишет пьесу «Мера за меру», в которой поставит вопрос о двух принципах управления — посредством жестокости или милосердия.

Власть пьянит головы людей, они творят бесчинства и несправедливости. Об этом с глубоким возмущением говорит героиня пьесы «Мера за меру» «Изабелла, пытающаяся спасти из рук сурового и лицемерного судьи своего невинно осужденного брата. Люди, наделенные властью, подчас оказываются чудовищно несправедливыми. Каждый жалкий, маленький чиновник, — говорит Изабелла, — готов обрушивать на людей громы и молнии.

Гордый человек, что облечен
Минутным кратковременным величьем
И так в себе уверен, что не помнит,
Что хрупок, как стекло, — он перед небом
Кривляется, как злая обезьяна,
И так, что плачут ангелы над ним…»[72]

Беда, однако, не только в том, что полное нравственное разложение царит в кругах правящей верхушки общества. Властители страны растлили все вокруг себя, и язвы порока проникли во все поры общества. Исчезли первейшие основы морали. «Быть честным при том, каков этот мир, — значит быть человеком, выуженным из десятка тысяч», — говорит Гамлет.[73] И он же с горечью замечает:

Прошу простить меня за правоту,
Как в наше время просит добродетель
Прощенья у порока за добро.[74]

Кто же страдал больше всего от произвола власти и неравенства состояний? Простые люди и в первую очередь массы крестьян, изгнанных из деревень после того, как помещики посредством «огораживаний» захватили общинные земли. Дороги Англии были полны бродяг. Их не могла не заметить даже Елизавета, когда она совершала свои путешествия по стране. Королева любила разъезжать. Ее поездки в сопровождении огромной свиты, торжественные встречи в городах и местечках, пышные приемы, устраиваемые в ее честь местными властями и вельможными владельцами замков, — все это, как казалось Елизавете, сближало ее с народом, и поддерживало ее авторитет в глазах масс. Но даже и она во время одного из путешествий заметила нечто вызвавшее у нее раздражение; и тогда королева с неудовольствием сказала (по-латыни — она ведь была очень образованна): «Pauper ubique jacet!» — «Бедняки валяются везде!»

Эти картины крайней нищеты видел на дорогах Англии и Шекспир, когда он странствовал со своей труппой или путешествовал между Лондоном и Стратфордом. Шекспир с болью наблюдал зрелище народной нищеты.

Образ бесправного, униженного, угнетаемого народа все время возникает на страницах пьес Шекспира. О его злосчастной судьбе вспоминает Лир, когда он сам лишился всего и бродил в непогоду по степи. Он понял тогда страдания тысяч обездоленных:

Бездомные, нагие горемыки,
Где вы сейчас? Чем отразите вы
Удары этой лютой непогоды
В лохмотьях, с непокрытой головой
И тощим брюхом?[75]

В подобных суждениях героев Шекспира глубже раскрываются причины трагического умонастроения писателя, чем в домыслах о связи шекспировского трагизма с судьбой Эссекса. Мятеж этого вельможи был лишь одним из многочисленных проявлений неурядицы в государстве, не больше. Трагизм Шекспира имел гораздо более широкие основания. Живя в самой гуще народа, для которого он писал свои произведения, Шекспир видел, какой тяжелой была жизнь масс. Он понял, что его искусство должно выражать самое главное, что мешает людям жить по-человечески. Шекспир и дальше будет откликаться непосредственно на злобу дня. Но теперь он больше, чем когда-либо раньше, озабочен не только тем, что происходит сегодня. Ум Шекспира достигает высшей зрелости. Он размышляет о жизни в широкой перспективе веков и предстает перед нами художником с мыслью столь обширной,

Глядящей и вперед и вспять…[76]

Шекспиру было около тридцати пяти лет, когда он создал «Гамлета».