Шекспир. Биография

Пьеса под названием «Венецианский мавр», сочинение «Шаксберда» (by «Shaxberd»), была представлена королю и придворным 1 ноября 1604 года в Бэнкет-Хаусе в Уайтхолле. Конечно, она не предназначалась только для частного просмотра и уже исполнялась до этого в «Глобусе» и в провинциальных городах во время гастролей. Ричарда Бербеджа, игравшего Отелло, выкрасили черной краской: тут было не до тонкостей в выборе оттенка. Один сочинитель назвал его в своих стихах «скорбящим мавром». С этим персонажем связана одна забавная история. Бен Джонсон, описывая характерзывает его честной, открытой и щедрой натурой». При этом он почти дословно цитирует слова Яго об Отелло:

У Мавpa щедрый и открытый нрав:
Кто с виду честен, в тех он видит честность[355]

.

Вероятно, эта ассоциация возникла у Джонсона невольно но не свидетельствует ли она об определенной схожести характеров Шекспира и его героя? Многие шекспировские пьесы отмечены темой ревности. Могли Джонсон знать о том, что Шекспир в чем-то подозревает свою жену, оставшуюся в Стратфорде? Эта широко известная теория, сторонниками которой выступали Джеймс Джойс и Энтони Берджесс, остается не более чем гипотезой. С таким же успехом можно сказать, что поскольку Юлий Цезарь и Отелло страдают эпилепсией, то у самого Шекспира тоже имелось это заболевание.

Мальчику, исполнявшему роль Дездемоны, приходилось проявлять изрядное актерское мастерство. Ему нужно было показать скрытый под невинностью эротизм Дездемоны. Немецкий поэт Генрих Гейне как-то заметил: «Отелло постоянно упоминает о влажной ладони жены, и это всякий раз вызывает у меня отвращение». Мальчик-актер должен был обладать хорошим голосом, чтобы петь народные баллады. Одна из лучших баллад Дездемоны, «Песня ивы», отсутствует в первом издании пьесы: вероятно, в спектаклях она поначалу не исполнялась.

Нынешние зрители, скорее всего, будут удивлены, что роль Яго, которого в современных постановкахизображать законченным злодеем, в «Глобусе» исполнял актер с амплуа шута — Роберт Армии. Яго был комическим персонажем и, произнося монологи, доверительно обращался к публике. Чарлз Гилдон писал в конце семнадцатого века:

Меня заверял весьма надежный источник, что актер, играющий Яго, воспринимался как комический; Шекспиру пришлось добавить в эту роль несколько слов и выражений (возможно, не соответствующих характеру героя), дабы вызвать смех публики, поскольку она не могла оставаться серьезной на протяжении всей пьесы.

Роль Яго комическая, как и вся пьеса в целом, построенная как комедия. Гилдон, конечно, имел в виду сальности и непристойные намеки, которые Яго отпускает в адрес Дездемоны, но критик несправедлив к Шекспиру. Драматург любил соленые словечки и не стал бы пользоваться ими, чтобы «подкупить» аудиторию. Подобная лексика составляла часть его замысла. Что касается «серьезного» восприятия «всей пьесы», то ни одна пьеса из шекспировского наследия не стремится к единству настроения и тональности. Комическое и трагическое в равной степени присутствуют в его искусстве.

В этой пьесе мы находим элементы римской новой комедии и итальянской «ученой» комедии, где присутствуют хитроумный слуга и «муж-рогоносец», который одновременно выступает и как «хвастливый испанец». Однако Шекспир существенно обогатил эти образы. Он использовал и характерные «типы», но только для того, чтобы создать канву повествования. Следует также заметить, что пьеса «Отелло» уникальна: это трагедия, написанная по канонам комедии. Возможно, Шекспир намеренно ставил перед собой такую задачу. В его пьесе, выстроенной как комедия, Венеция и Кипр — лишь формальные ориентиры, почти не связанные с сюжетом. В процессе создания пьесы драматург постепенно вживается в характеры героев. У каждого персонажа свой язык, своя манера говорить, свой темп. Чувствуется, что Шекспир живет и дышит в унисон с ними.

Предполагалось, что Яго, обладающий гибким умом и напрочь лишенный моральных запретов, выступает в определенном смысле как драматург, приводящий в движение сюжет; на самом деле он более всего напоминает Порок из средневековых моралите, который раздувает очаг беды на глазах ничего не подозревающей публики. Злодей Яго умело, словно драматург, управляет своими жертвами, изображая при этом искренность и сочувствие; Шекспир наверняка получал большое удовольствие от создания этого образа.

ГЛАВА 77

Что вы сказать хотели этим, сэр?[356]

Через три дня после представления «Отелло» в Бэнкет-Хаусе там же играли «Виндзорских насмешниц». Есть рассказ о посещении спектакля монаршей особой.