Шекспир, Жизнь и произведения

Настоящих источников "Бури" мы не знаем. Однако Шекспир имел, вероятно, ту или другую литературную основу для своей драмы, ибо чрезвычайно старомодная и наивная пьеса немца Якова Айрера "Комедия о прекрасной Сидее" построена на фабуле, представляющей, по-видимому, вариант той, которую имел перед собой Шекспир. О воздействии Шекспира на Айрера не может быть и речи, так как последний умер в 1605 г. Сходство ограничивается отношениями между Просперо и Алонзо, Мирандой и Фердинандом. И в пьесе Айрера, как и в "Буре", есть изгнанный владетельный князь со своей дочерью. И здесь попавший в плен принц, полюбив молодую девушку, должен таскать (или колоть) и складывать в кучу дрова, чтобы искупить этим свою смелость. И здесь он обещает любимой девушке, что сделает ее принцессой. И здесь он тщетно пытается обнажить свой меч: его обезоруживает волшебный жезл будущего тестя. О более глубоком сходстве нет и речи. Можно было бы подумать, что "Sidea" была завезена из Германии Доулендом или английскими актерами, но так как Шекспир, наверно, не знал немецкого языка, и так как пьеса слишком плоха, чтобы он мог хоть сколько-нибудь заинтересоваться ею, так как, сверх того, Айрер в других своих сочинениях копировал английские пьесы, то, по всей вероятности, общим источником для него и для Шекспира послужила какая-либо старейшая английская драма. Притом некоторые из приведенных штрихов малооригинальны. Неудачную попытку обнажить меч, когда он оказывается пригвожденным к ножнам силою волшебных чар, делают четыре человека со своим оружием в "Монахе Бэконе" Грина. Некоторые другие штрихи в "Буре" по необходимости совпадают с подробностями в других пьесах, где на сцене изображается волшебство. В "Докторе Фаусте" Марло герой наказывает тех, кто хочет его убить, заставляя их валяться в грязи, как здесь Просперо наказывает Калибана, Тринкуло и Стефано, загоняя их в болото и заставляя их стоять по самый подбородок в тине.

Совершенно произвольное и нелепое предположение было высказано Мейснером, утверждавшим, что Шекспир заимствовал свое свадебное представление из "маски", представленной в свое время на крестинах принца Генриха, так как в ней тоже выступали Юнона, Церера и Ирида. Эта старая "маска" была поставлена в Stirling Castle для короля Иакова лет за 19 перед тем, и не настолько уже был неизобретателен Шекспир, чтобы ему понадобилось откапывать ее описание, ибо неизвестно даже, была ли она когда-либо напечатана.

С другой стороны, с давних пор было обращено внимание на то, что для различных мелких штрихов в своем произведении Шекспир воспользовался различными описаниями путешествий. Из описания путешествия Магеллана к южному полюсу в сочинении Эдена "История путешествия на восток и в западную Индию" он взял название демона Сетебоса и, быть может, первую идею своего Калибана; из книги Рэлея "Открытие обширной, богатой и прекрасной страны Гвианы" историю о людях, у которых голова находится под плечами. Рэлей говорит, что это, может быть, басня, но он склонен считать это истиной, так как всякий ребенок в провинциях Арромаи и Канури уверяет, что это так и есть на самом деле; рот у них находится посередине груди.

Гентер первый заметил, что, быть может, Шекспир заимствовал несколько подробностей для своей драмы у Ариосто. По-видимому, у него сохранились в памяти некоторые строфы из 43-ей песни "Orlando furioso". 13-ая и 24-ая строфы этой поэмы заключают в себе как бы легкий абрис Просперо и Миранды, в 187 строфе упоминается о способности вызывать волшебством бурю и потом снова разглаживать поверхность моря. "Orlando furioso" был переведен на английский язык Харриштоном; но мы уже видели, что Шекспир мог пользоваться и подлинником; между тем совпадения здесь до такой степени незначительны, более того, ничтожны, что совершенно нелепо было поднимать из-за них столько шума.

Гораздо замечательнее то, что даже знаменитое и прелестное место, выражающее тленность всего земного, то место, в котором как бы заключается меланхолически подведенный итог всей житейской мудрости Шекспира за эти последние годы его творчества, что даже оно только слегка приспособлено им для своих целей из совершенно неизвестного и второстепенного поэта того времени. Когда кончилось вызванное по мановению Просперо представление духов, и он открыл Фердинанду тайну, что актеры его были лишь духи, растворившиеся в воздухе, он, как известно, прибавляет:

...Как я уже сказал,

Ты видел здесь моих покорных духов.

Они теперь исчезли в высоте

И в воздухе чистейшем утонули.

Когда-нибудь, поверь, настанет день,

Когда все эти чудные виденья,

И храмы, и роскошные дворцы,

И тучами увенчанные башни,

И самый наш великий шар земной

Со всем, что в нем находится поныне,

Исчезнет все, следа не оставляя.

И сами мы вещественны, как сны; {*}

Из нас самих родятся сновиденья,

И наша жизнь лишь сном окружена.

{* Т. е. сделаны из такого же вещества.}

В трагедии графа Стерлинга "Danus", вышедшей в свет в Лондоне, в 1604 г., встречается следующее: