Шёл четвёртый день войны

Да, тот трагический вылет 6 июня 1917, когда, потратив топливо, разбился "Ньюпор" капитана Крутеня с нарисованным на борту русским воином в Шишаки и кольчуге, многие восприняли, как весть о гибели известного русского аса, создателя современной теории воздушного боя. "Такая ему судьба выпала" - говорили, поднимая заупокойную рюмку. Но Евграф Николаевич никогда не считал, что судьба, это нечто, властвует над человеком, не зависит от нее самой. Каждый сам выбирает себе дорогу, цели и борется за нее, утверждая себя в жизни. Он выбрал судьбу офицера, военного летчика и был верен своему выбору, каким бы трудным он ни был. Судьба тогда покорилась несгибаемой воле капитана Крутеня, и смерть отступила.

Верный друг и товарищ Иван Орлов тот раз спас своего командира. Изуродованная тело капитана на своем "Ньюпор" доставил прямо в военный госпиталь и немедленная операция спасла жизнь Крутень. А сам Иван после этого прожил недолго - погиб в воздушном бою с крылатым тевтонов. И долго Евграфа преследовала мысль, что верный друг и товарищ взял на себя его судьбу, закрыл своим телом от безносый.

Но и для Крутеня приговор врачей был жестоким - отныне Евграфу Николаевичу уже никогда не подняться в воздух. Прикованный к постели инвалид - вот такая судьба теперь прославленного аса. В лучшем случае - инвалидная коляска. Однако Крутень посмеялся над такой судьбой, хоть поначалу душил отчаяние. Но тихое спокойное жизнь была не для него. Он продолжал свое дело.

Жестокие январские дни восемнадцатого года Крутень пережил на госпитальном постели. Дикий вандализм большевистских захватчиков, погромы карателей Муравьева в прекрасном Киеве; вряд ли это могло привлечь сердце нормального человека. Крутень, что сначала с пониманием и даже сочувствием воспринял известие о большевистском перевороте в Петрограде, с ужасом слышал рассказы о диких убийства, грабежи и надругательство над киевлянами пришельцев с севера, всяких "революционных" матросов и солдат, на улицах "матери городов русских". Он справедливо винил - и не один только капитан Евграф Крутень - в этой вакханалии авантюристических деятелей, агрессивных пацифистов, непутевых руководителей Центральной Рады. А потом, как апофеоз падения империи - оккупация родной Киев кайзеровскими войсками. Позор и стыд! Он воевал с ними! Поэтому приход к власти в апреле восемнадцатой генерала Павла Скоропадского был воспринят Евграф Николаевичем, как хороший признак скорых перемен к лучшему. Правда, то лучшее будущее наступило не скоро. И были впереди еще почти два года необъявленной войны Советской России против вновь Украинского государства, Второго Гетманата. А желающих помочь большевикам в этой войне "втихаря-тишком" было немало: поляки, румыны, соседи всегда были желающие украинских земель. И не зря один британец сравнил их с гиенами ...

Но обошлось, хотя какими бурным стали эти годы!

В двадцатом Крутень получил известие о смерти в большевистском Петрограде своей матери - Каролины Карловны и своего меньшего, возведенного, брата Вадима. Не от пули, снаряда, пусть даже стихийного бедствия, это можно было бы понять, они умерли в восемнадцатом году от голода - так большевики освобождались от "буржуйских элементов". Мужчину Каролины Карловны коммунисты расстреляли, как заложника в том же восемнадцатого. И хотя отношения его с матерью были довольно сложными, однако простить такое большевикам Евграф Николаевич не мог. Да и не хотел, если говорить откровенно. Потому что такую судьбу коммунисты определили всем, кто не разделял их взгляды. А он взгляды "социальной справедливости" не разделял.

Но мысль о возмездии палачам за смерть невинных нужно было пока спрятать подальше ...

Деятельная натура Евграфа Крутеня не могла удовлетвориться спокойствием и созерцанием жизнь, несмотря даже свое увечье. Даже в тяжелом недуге он нашел положительные стороны, неожиданно появилось достаточно времени для воплощения в жизнь давней своей задумки - выпуска авиационного журнала. Его появления ждали боевые летчики, прошедшие Великую войну. Зная - новые бои не заставят себя ждать. А противник - вот он, на севере. И лелеет мечту о мировой революции, о новой войне, уже революционную. "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем ..." - и там, в Советской России тщательно готовили эту новую пожар, сожжет мир.

В двадцатом году такой журнал "Авиация и время" начал свою жизнь. И сразу же, с первого своего номера, стал ареной жарких споров о роли и месте боевой авиации в вооруженных силах молодого украинского государства. Здесь обосновывались известные приемы и, пока теоретически, проверялись новые идеи воздушной войны. А их хватало - в Украине собрались все известные авиаторы бывшей Российской империи, кто не желал жить при Советах и служить большевикам. Сикорский, Прокофьев-Северский, Неман, Калинин, Арцеулов. Создатели самолетов и выдающиеся авиаторы Российской империи, погибла в огне Великой войны ...