Шел по городу волшебник

Толик закрыл глаза и стал вспоминать все в обратном порядке. Вот он летит на спутнике, а внизу - папа, Мишка - рядом. Он в космическом костюме. А Толик - в школьной форме. И как будто он не внутри кабины, а снаружи. Но дышится ему легко, и он видит папу, который приказывает им спускаться. А Толик кричит: «Все в порядке. Самочувствие отличное!» - и увеличивает скорость. Это, конечно, сон.

А вот - канадские клюшки, сложенные кучами, как дрова. И это сон.

Папа вбегает на кухню и кричит, что наши ведут: два - ноль. Это уже не сон, потому что перед этим было… И тут Толик вспомнил, что было перед этим, и похолодел. Он быстро сунул руку под подушку. Коробок был там. «Ура!» - крикнул Толик. Конечно, крикнул он мысленно, про себя. Кричать вслух не стоило: мама могла услышать и поинтересоваться, почему он кричит «ура», вместо того чтобы чистить зубы.

Коробок лежал под подушкой. И теперь было понятно, отчего Толику так легко и совсем не хочется спать. Все это было оттого, что коробок не приснился. Он был настоящий. Он был волшебный. А Толик был теперь самый счастливый человек на свете.

Дверь приоткрылась. В щелке показался настороженный мамин глаз.

- Ты не спишь? - послышался шепот.

- Я давно проснулся, - ответил Толик, засовывая спички поглубже под подушку.

- С добрым утром! - сказала мама, входя в комнату. - А я уже приготовила тебе завтрак - твои любимые оладьи с вареньем. Иди скорее умывайся.

- Можно, я не буду умываться? - спросил Толик.

- Конечно, - охотно согласилась мама. - Ходи грязный, если тебе хочется.

Толик подозрительно взглянул на маму. А мама ласково смотрела на Толика. И лицо ее сияло таким доброжелательством, что сомнений не оставалось: коробок продолжал действовать.

- И зубы чистить не буду, - сообщил Толик.

- Ну, разумеется, - сказала мама и нахмурилась. - Я всегда возмущалась матерями, которые принуждают своих детей чистить зубы. Но я не из таких. Дети должны делать, что им хочется. А матери должны выполнять все их желания. Иначе - для чего бы мне жить на свете? Конечно, только для тебя - самого дорогого и любимого моего мальчика.

Пока немытый Толик уплетал оладьи с вареньем, мама не сводила с него глаз. Она следила за каждым его движением, подкладывала на тарелку варенье, подвигала поближе стакан с кофе и, казалось, была вне себя от счастья, наблюдая, как Толик пережевывает оладьи нечищенными зубами.

- Спасибо, - сказал Толик, прожевав девятую оладью.

Мама смутилась:

- Ну что ты, Толик… Это я должна сказать тебе спасибо.

- За что?

- За то, что ты так хорошо покушал.

- Не стоит, - сказал Толик. - Мам, я пойду уроки учить.

- Ты у меня умница, - сказала мама. - Учи хорошенько. Будешь ученым.

- Или пойду лучше погуляю? - спросил Толик.

- Конечно, лучше погуляй, - обрадовалась мама. - Зачем тебе уроки учить! Не всем же быть учеными. Расти лучше неучем.

Засунув коробок поглубже в карман, Толик вышел во двор.

Утро было солнечное, но во двор солнце еще не пришло. Оно гуляло где-то над крышами, с которых свесились уже маленькие, истекающие последними слезами сосульки. В этот двор солнце приходило лишь к концу дня. И это было очень хорошо. Только поэтому сохранилась еще в дальнем конце двора площадка с утоптанным снегом, на которой ребята гоняли шайбу.

Они были там и сейчас. Ровесники Толика, и ребята поменьше, и даже совсем малыши. Первыми выходили гулять малыши: им не нужно было учить уроков. Они приносили палки, обломки дедовых тросточек, доски от ящиков и прочее деревянное барахло. У них не было ни одной настоящей клюшки, а шайбу заменял резиновый мячик. Малыши кучей носились по площадке, орали, били друг друга по ногам своими палками и воображали, что играют в хоккей.

Попозже, выучив уроки, выходили ребята из третьих, четвертых и пятых классов. Малышей прогоняли с площадки, и начиналась игра уже посерьезнее. Настоящих клюшек и у них было немного, но у них была шайба, а самодельные клюшки все-таки походили на взаправдашние, потому что состояли из двух палок, прибитых друг к другу под углом.

Когда Толик вышел из дому, час малышей уже кончился. Некоторые, правда, пытались робко дотронуться своими палками до настоящей шайбы, прыгающей по площадке, но их «слегка» подталкивали, и они вылетали с площадки быстрее шайбы.

Играли без коньков. Вместо ворот служили два ящика, поставленные набок.

- Иди сюда, Толик, - позвали ребята.

Толик нехотя подошел. Играть ему хотелось. Но он знал, что никто не отдаст ему клюшки, а свою Толик сломал два дня назад.

- У меня клюшки нет, - сказал Толик.

- Становись на ворота.

- На воротах тоже клюшка нужна.

- А ты вон у него возьми.

Толик хмуро взглянул на последнего малыша, чудом уцелевшего на площадке. В руках у него было что-то вроде обломка костыля. Не очень-то большое удовольствие играть такой закорючкой! Но все же это лучше, чем стоять в стороне.

- А ну дай сюда! - приказал Толик.

Малыш жалобно взглянул на Толика своими ясными глазами и протянул ему закорючку.

- А ну беги отсюда! - грозно сказал Толик.