Шел по городу волшебник

— Нет, — сказал Толик, — друг — это… это… — Толик запнулся и растерянно замолчал. Он не мог объяснить, что такое друг. Раньше он никогда не задумывался над этим. Они с Мишкой ходили вместе и сидели на одной парте. Этого было достаточно, чтобы их считали друзьями. Мишка заступался за Толика, а Толик тоже… тоже… чего-то там делал для Мишки. Сейчас даже не вспомнить что. И лучше даже не вспоминать, потому что в голову лезут не очень приятные воспоминания.

— Друг — это когда спасает от чего-нибудь или помогает… — сказал наконец Толик. — Друг — это Мишка.

Но Железный Человек не понял его.

— Ты готов получить подарки: дворец и магазины?

— Да, да, — ответил Толик, — готов. Идем скорее.

Железный Человек, ни слова не говоря, пошел вслед за Толиком.

Они долго шли по скрипучему песку. Толик то и дело спотыкался об удочки, аккуратно разложенные по всему берегу. Идти было тяжело, а светлое пятно почти не приближалось. Толик очень устал. Он оглядывался на Железного Человека и, пожалуй, впервые за все время позавидовал ему.

Наконец вдали начали вырисовываться контуры дома с ярко освещенными окнами. Дом был громадный, и окон было очень много. Толик еще долго шел до этого дома, а когда подошел и встал рядом, то почувствовал себя совсем крохотным.

Где-то в этой громаде жили сейчас Мишка и Майда и спал мальчик с голубыми глазами. Нужно было как-то найти Мишку и не разбудить мальчика, потому что тогда всем будет плохо, может быть, даже Железному Человеку.

— Волшебника нельзя беспокоить во время сна, — сказал Железный Человек.

Толик чуть не подскочил на месте от радости. Он и сам боялся, что мальчик проснется и подарит ему дворец и магазины.

— Конечно, мы не станем его будить, — прошептал Толик. — Пускай спит на здоровье. Это экономично.

Железный Человек слегка шевельнулся, и Толику показалось, что если бы не железные губы, то робот улыбнулся бы еще шире.

Задрав голову, Толик несколько раз обошел вокруг дома. Он не увидел ни одного темного окна. Во всех окнах двадцатого этажа горел свет. Толик попробовал вызвать Мишку старым, испытанным способом. Он набрал мелких камней и стал швырять их во все окна по очереди. Железный Человек следовал за ним по пятам, но ничего не говорил. Очевидно, это не запрещалось. Или, быть может, мальчик просто не догадался запретить это.

Скоро у Толика заныла рука, но он так ничего и не добился. Ему не удавалось докинуть камень даже до десятого этажа.

Небо стало чуть-чуть светлеть. Толик с ужасом подумал, что скоро начнется рассвет и проснется мальчик, и тогда ничего уже нельзя будет сделать. Но надо сказать, что Толик даже не подумал уйти. Он в двадцатый раз обходил дом и все смотрел, не покажется ли Мишка в одном из окон двадцатого этажа.

— Толик… — услышал вдруг он негромкий голос.

Толик с удивлением оглянулся на Железного Человека. Но Железный Человек молчал. Голос доносился сверху.

Толик поднял голову и в одном из окон увидел Мишкину голову.

А затем рядом с Мишкой появилась голова Майды и над притихшим берегом разнесся звонкий собачий лай.

Толик изо всех сил замахал руками, но Мишка, видно, и сам догадался. Голова Майды исчезла, и лай прекратился.

— Толик, я не могу отсюда спуститься. Дверь заперта, — тихо сказал Мишка. — Я знаю, как спастись. Мне только нужно выбраться.

— Я не могу войти в дом, — ответил Толик.

Они говорили очень тихо. Но и кругом тоже было тихо. Слышно было каждое слово.

Толик взглянул на Железного Человека. Трудно было понять по его виду, понимает он что-нибудь или нет.

— Сними оттуда человека и собаку, — сказал Толик, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно строже.

— Это не разрешается.

— Это мой друг, — жалобно сказал Толик. — Понимаешь, друг! Он погибнет, если его там оставить. И я тоже погибну.

— Погибнет, — спокойно сказал Железный Человек. — Раз — и нету. Ты не погибнешь. Я — рядом.

— Но он мой друг!

— Друг дарит дворцы и магазины. Он не дарит. Дарит Волшебник.

— Плевал я на магазины! — горячо зашептал Толик. — Он мой друг, и мне очень больно, что я не могу ему помочь.

Железный Человек забеспокоился.

— Тебе нельзя причинять боли.

— А мне больно, — упрямо сказал Толик. — Полезай и сними его. А то мне очень больно. Больно! Больно!

Казалось, Железный Человек был очень взволнован. Он должен был выполнять приказ. И для него это было противоречиво. Он не должен был причинять Толику боли и должен был быть все время рядом. А Толик настойчиво повторял, что ему больно оттого, что Железный Человек не может оставить его и снять Мишку. И снова внутри Железного Человека послышался какой-то скрип. То ли это затянулись его железные нервы, то ли зашевелились железные мозги. Казалось, он колебался. Он даже подошел к стене, затем вернулся к Толику и снова — к стене.

— Ну, ну, — шептал Толик, — лезь! Мне очень, очень больно.

Но Железный Человек успокоился так же неожиданно, как и взволновался. Он отошел от дома и встал рядом с Толиком. Наверное, приказ быть всегда рядом оказался главнее.

Толик с отчаянием взглянул на небо. Оно стало еще чуточку светлее.

Толик бросился к берегу. Железный Человек побежал за ним.