Шелест 2 (СИ)

Кто же не слышал о втором человеке в этой практически всесильной конторе. Вот только видеть его воочию мне пока ещё не доводилось, а потому кто его знает, кто именно стоит передо мной. Но пока примем на веру, хотя и расслабляться не будем.

— Чем могу служить, сударь? — поинтересовался я.

— Ну не на улице же нам разговаривать. Предлагаю вместе отобедать. Через пару кварталов есть уютный трактирчик, где меня хорошо знают и для нас найдётся тихий кабинет, где мы сможем откровенно поговорить.

— Отказать такой персоне, как дьяк Тайной канцелярии с моей стороны было бы верхом глупости.

— Ну-у, не то чтобы глупость. Я ведь не вызываю вас к себе. Просто хочу провести дружескую беседу.

— А знаете, мне нравится ваша мысль. Давайте будем считать это вызовом. Вы отправитесь к себе и будете ожидать моего прибытия в своём кабинете.

— Обычно к нам не стремятся попасть.

— Буду откровенен, Степан Иванович, я понятия не имею кто вы. Назваться же можно кем угодно. А так, всё само станет на свои места. Тем паче, что я ничуть не опасаюсь оказаться в стенах канцелярии.

— Слышали такую присказку про Тайную канцелярию — то что вы не висели на дыбе не ваша заслуга, а наша недоработка.

— Меня это не касается. Потому как если и есть ко мне вопросы, то у стражи, но никак ни у канцелярии.

— Допустим. И чем же вызвана ваша чрезмерная осторожность, Пётр Анисимович?

— Однажды меня уже пытался убить наёмный убийца. Полагаю, это достаточная причина для осмотрительности.

— Я хотел поговорить с вами в неформальной обстановке, н-но… — он слегка развёл руками, и продолжил. — Как пожелаете. Итак, я ожидаю вас у себя. И убедительная просьба, не задерживайтесь.

— Не извольте беспокоиться, — с лёгким поклоном заверил я.

Как только карета отъехала, я осмотрелся в поисках извозчика. Обычно они кучкуются на пятачке у университета, так как состоятельные студенты в этих стенах вовсе не редкость и далеко не все из них имеют собственный выезд. Но сейчас час неурочный, и в поисках щедрых клиентов извозчики откочевали поближе к трактирам.

Мы успели пройти квартал, и на параллельной улице я приметил свободную бричку. Взмахнул рукой подзывая извозчика. Тот приметив клиента слегка подстегнул лошадь, которая чуть ускорилась и вскоре остановилась рядом со мной. Я сел сзади, рядом со мной пристроился Дымок, Хруст подвинул на облучке крестьянина с окладистой бородой, и присел рядом.

— На Мясницкую, братец, к Тайной канцелярии, — назвал я адрес.

— Довезу в лучшем виде, барин, — заверил мужичок, и подстегнул лошадку.

Признаться, я всегда полагал, что городские извозчики появились только в девятнадцатом веке. Однако, как оказалось, они катаются по крупным русским городам с шестнадцатого века. Правда тех, для кого извоз является основным заработком немного, в большинстве своём это крестьяне отправившиеся в город на отхожий промысел.

О привычных мне по фильмам пролётках тут речи даже не шло. В основе своей общественный транспорт представлен дрожками, простейшими повозками из пары брусьев соединяющих оси, с уложенными на них досками. Пассажиры и извозчик садятся прямо на них боком. Другой тип, бричка, считай та же грузовая телега, только вместо кузова обычно плетёный короб, со скамьёй и ступенями для пассажиров. Рессоры отсутствуют как класс, а потому трясёт в этом средневековом такси немилосердно.

Бегом мы добрались бы куда быстрее. Но бегать по городу оно как-то не комильфо. Поэтому пришлось потрясти ливером. Вот думаю, а не стоит ли озаботиться собственным выездом, да ещё и на мягком ходу? Так-то, рессоры тут известны, делают их либо из дерева, либо из кожаных ремней, только из-за рамы конструкция больно уж громоздкая. Поэтому мягким ходом отличаются только тяжёлые кареты и никак иначе.

— Как-то мрачновато у вас, — осмотревшись в рабочем кабинете Шешковского, заметил я.

Узкая вытянутая комната, эдакий пенал, с окном в торце. Слева у стены пара книжных шкафов, поперёк рабочий стол, за которым спиной к окну сидит хозяин. Справа длинная лавка, для посетителей. Как-то оно не похоже на кабинет второго лица Тайной канцелярии. Хотя, я уверен, у начальника-то с этим дела обстоят куда лучше, если не сказать роскошней.

— Мрачно? — поведя взором вокруг удивился Шешковский, а после пожал плечами, — Да нормально, в общем-то. Зато ничего не мешает, и гостей сразу на серьёзный лад настраивает.

— Согласен. Вести задушевные разговоры тут как-то не хочется, — хмыкнув сказал я.

— Напротив, именно задушевные и приветствуются, — с улыбкой возразил хозяин.

— Ну что же, тогда приступайте, я готов.

— Это хорошо, что у вас такой хороший и деловой настрой. Если позволите, Пётр Анисимович, я без экивоков сразу к делу?

— Буду искренне вам признателен.

— Мне стало известно, что великая княжна Долгорукова благоволит вам, и более того, всячески добивается вашей дружбы. Как и то, что вам довелось уже дважды спасти ей жизнь.

— Это не является секретом, — пожал я плечами.

— Знаю я так же и то, что вы упорствуете в этом, и не желаете с ней сближаться.

— И это общеизвестно.

— Мне хотелось бы знать, насколько вы в этом искренни.