Шелест ветра перемен

Отведав горячей ухи, Ждан нанизал лещей и карпов на хворостину и отправился дальше вдоль берега. Он хотел обойти озеро и уж тогда воротиться. Берег постепенно понижался. Вскоре Ждан заметил высунувшуюся мордочку бобра, которая тут же снова скрылась под водой, а затем появилась возле нагромождения из веток и сучьев, наваленных в воду и торчавших из неё. Когда Ждан подошёл ближе, понял, что это плотина, которую соорудили бобры. Сквозь неё просачивалась вода и беззвучно уходила в заросли рогоза. Ждан попытался идти дальше, но под ногами уже хлюпало и с каждым шагом становилось глубже. Маленькими комочками разлетались в стороны лягушки и глухо шлепались, исчезая в траве. Осока, камыш, ситник и манник прикрывали грязную воду, а липкий ил обхватывал ноги. "Ешо утопнешь в болоте зазря", – подумал Ждан и скорее пошёл обратно. Сквозь хлюпанье воды и грязи он расслышал стук топора, который раздавался откуда-то из-за болота. Вскоре Ждан различил уже удары двух топоров, ему стало любопытно, есть ли поблизости селение. Но озеро не обойти, по болоту идти он не хотел. Придётся топать обратно до устья ручья и оттуда идти уже вдоль левого берега озера, может и удастся пройти дальше. Так он и сделал. Левый берег озера оказался выше и суше правого. Вскоре путь преградила река, вытекающая из озера, но она оказалась мелкая, сквозь зеленоватую воду просвечивало песчаное дно. Ждан разулся, задрал порты и перешёл речку. Обтёр мокрые ноги, обулся и отправился дальше.

Солнце уже перевалило за полдень и неумолимо скатывалось с бледно-голубого полога, раскинувшегося над зелено-золотисто-багрянным лесом. Пора уж возвращаться, если Ждан хочет угостить семью рыбкой сегодня, но любопытство толкало его вперёд. Тем более он вновь услышал стуки топоров. Ждан осторожно приближался к ним. Сквозь листву увидел: двое мужчин рубят деревья, они молодые, с разницей на вид лет шесть-семь. В стороне от них у костра сидит старик, что-то варит. "Уж не люди ли лихие?" – мелькнула мысль у Ждана, как вдруг из куста высыпала детвора, трое девочек и один мальчик, один другого меньше, и подбежали к старику, он усадил их к костру греться. Присмотрелся Ждан, вовсе это не куст, а шалаш, да и рядом второй. Дети встрепенулись, куда-то побежали. Из-за деревьев появились две молодые женщины, одна несёт что-то в подоле, а другая – за спиной какой-то узел. Дети подбежали к ним. Ждан облегчённо вздохнул, ясно не разбойники, а может такие же, как и они, хоронятся, чтобы старую веру сберечь. Но пока наверняка не известно, открываться им не следует, да и может и им самим гости сейчас не ко двору, потому, как и двора и дома у них нет. Потихоньку, стараясь не хрустеть ветками, Ждан повернул обратно, решив как-нибудь в другой раз прийти разузнать, что за люди.

Когда Ждан шёл вдоль берега ручья, Собимысл не доходя до опушки, повернул вглубь леса. На земле то там, то сям валежник, покрытый зеленым пушистым мхом. Вдруг откуда-то сверху донеслось шуршание, Собимысл присмотрелся – три белки цепляясь за стволы и ветки, бегали и прыгали с дерева на дерево. Играют или убегают? Собимысл продолжал следить за ними. И он понял, чем вызвана их резвость. За ними охотилась куница. Собимысл взял стрелу, прицелился. Но куница не сидела на месте, ловко прыгая, догоняла одну из белок. Глаза у Собимысла всё ещё зорки, а руки сильны, и куница, пронзённая стрелой пала на землю. Собимысл поднял её, положил в суму, достав из неё свёрток. Присел на поваленную ель, развернул тряпицу, разломил ломоть хлеба, откусил вареную брюкву.

VII

В это время Благуша и Ягодка бродили невдалеке от землянки, собирали жёлуди для свиней, сухие шишки для растопки и орехи и рябину. Увлечённые сбором даров леса они углубились в чащу, вдруг Ягодка подбегает к матери и со страхом шепчет: «Тамо кто-то плачет». Благуша тоже сначала испугалась, прислушалась. И, правда, из-за кустов малины и густо росших маленьких ёлочек слышался не то плач, не то стон. Благуша наказала дочке стоять, а сама потихоньку пошла на тихие жалобные звуки. Но Ягодке страшно одной остаться и она крадучись прячется за спину матери, но идёт следом за ней. Звуки смолкли, но Благуша осторожненько обходит и видит большие испуганные глаза лосёнка, от страха он вжался в землю. Он попытался вскочить, но ноги подкосились, и он рухнул. На правом боку у него была сильно содрана кожа, и открытая рана уже начала гноиться.

– Ой, ты бедненький, кто ж тебя так поранил? – сочувственно покачала головой Благуша.

Она взяла лосёнка на руки, хотя он и пытался вырваться, но боль, и, видимо, голод совсем лишили его сил.

– Мал, да тяжёл, – промолвила Благуша и понесла найдёныша домой, а Ягодка за ней и всё норовила погладить жёсткую шерстку лосёнка.

Мирослава у землянки увидела их.

– Вот нашли, – радостно прокричала Ягодка.

– Мама, вы поддержите его, – попросила Благуша свекровь, – а я пойду сделаю ромашковый настой. А ты, Ягодка напои лосёнка молоком.

Мирослава с нежданной ношей присела на пенёк.