Шели. Слезы из Пепла

— Оставь, — зашипел на него Тиберий и тот выпустил мою руку, — смотри на эту. Ее вчера с Арказара привезли. Для меня. Могу подарить.

Тиб сверкнул глазами, кивнув в сторону дворца, и я быстро ретировалась, содрогаясь от отвращения, но в этот момент почувствовала, как все тело обдало жаром — повернула голову и увидела, что Аш смотрит прямо на меня. Тяжелый взгляд, как свинец или камень на шее утопленника. Тащит на дно, чтоб захлебнулась и больше никогда не всплыла на поверхность. Только я уже на дне, давно погребена под собственным отчаянием и разочарованием. Я пытаюсь сопротивляться, но мои силы уже на исходе и скоро я сдамся. Пожалуй, больше всего я боялась именно этого. Нет ничего страшнее полного разочарования и опустошения, когда больше нет смысла бороться. Когда перестаешь быть человеком и становишься животным.

Развернулась и пошла в дом, чувствуя, как снова внутри нарастает боль, голодная дикая, раздирающая боль и тоска по нему. Это невыносимо знать, что не так давно я имела право прикасаться к нему, называть любимым, просыпаться на его плече, а сейчас я просто грязь, не достойная даже слова. Равнодушие страшнее ненависти и презрения. Это полное отсутствие эмоций, когда ты не дороже платяного шкафа или стула, а возможно и пустой бутылки из-под чентьема, которую можно раздавить сапогом, даже не заметив, как она треснула. Мне казалось Аш прошелся по осколкам меня уже несколько раз туда и обратно. Кроша и ломая все больше и больше. Не будь у меня сына я бы уже превратилась в пепел.

Только переступила порог кухни, как мне тут же вручили второй поднос. Альби металась от чана к чану, казалось она места себе не находит.

— Что с тобой? — тихо спросила я.

— Ничего, — буркнула та, — ты видела хозяина? Он мертвецки пьян и зол, как дьявол. Обычно это заканчивается массовыми убийствами рабов. Начнет лютовать и всех раздерет без разбора. Давай пошла. В темпе.

Когда я вернулась с подносом обратно к костру, старалась не смотреть на него и не могла. Так бывает, когда тянет взглянуть даже зная, что лопнут глазные яблоки и разорвётся сердце. Как же он отличается от всех остальных и не только потому что безумно красив, а именно своим ужасным величием, мощью и уверенностью в своем несомненном превосходстве. Иногда смотришь на стаю диких зверей и безошибочно признаешь вожака. Я смотрела на Аша и видела то, в чем никогда не сомневалась — он истинный правитель Мендемая. Это его место. Никто и никогда не смог бы заменить его там. Как бы чудовищно это не звучал для меня, но я бы никогда не смогла управлять ими, а он может. Держит их в узде и страхе. Я держала на обещаниях лучшей жизни, но я могла только обещать, а он воплощал. Не важно какими методами, но он давал им то, к чему они все привыкли, а я жалкая идиотка слишком высоко воспарила и теперь камнем лечу вниз, с обломанными крыльями из надежд и иллюзий. Остановилась с подносом и почувствовала, как земля вертится под ногами.

Аш снова притянул свою шлюху к себе на колени, схватив за горло и удерживая, словно не давая прильнуть к себе, она без стеснения терлась об него голым телом, извиваясь, как змея. Бесстыжая и полная похоти, которую даже не скрывала. Я знала, что она чувствует… каждое его прикосновение могло обжигать до костей, если он решил вждбди возбудить — то сделает это так, что она будет плакать от неудовлетворенного желания и умолять прикоснуться к ней, а если решил порвать на части, то сделает это настолько молниеносно, что жертва не успеет понять откуда на нее обрушилась эта адская боль. Я видела, как горят ее глаза, как выпирают соски под тонкой туникой. Уже знает, ЧТО он может ей дать, если захочет, и она жаждет этого. Потому что давал и возможно не раз. Меня начало тошнить от этой мысли. Я смотрела и понимала — это действительно конец. Надежда сгорела вместе с остатками моих сожалений и отчаянного желания вернуть все обратно. Возвращать больше нечего.

Один из рабов наполнил бокал демона чентьемом и Аш залпом его осушил. Погладил наложницу по груди и сильно сжал, глядя мне в глаза… глядя прямо в искромсанную душу. Это было выше моих сил, смотреть как он с наслаждением впитывает мои страдания и лапает эту девку. Он и не считал нужным скрывать от меня свои отношения с ликаншей. Я физически ощущала, как он впитывает мою боль по глоткам.

— А вот и снова онааа. Твою мать, Тиб! Иди на хрен. Я хочу эту. Убери свою шлюху. Эта свежая, сочная, белая, как снега Тартоса. А ты мне подсунул подгоревший кусок сухаря. Она моложе и красивее. Какого дьявола эта сучка среди дешевых наложниц, а не среди элиты? Я бы купил ее себе и трахал с утра до вечера любуясь кровавыми пятнами на белой коже. Я уверен, что у нее нежные розовые соски и такое же узкое и мягкое лоно.

Демон выбил у меня из рук поднос и дернул к себе за руку, усаживая на колени. Я пыталась вырваться, но он сжал мои ягодицы двумя руками.