Шелихов. Восхождение

— Здравствуйте, капитан Басаргин, седьмой отдел. Щербатов Анатолий Петрович?

Мужчина вздрогнул и замер.

А потом продолжил что-то делать и бормотать.

— Они мешают мне, раздражают своим пением.

Развернувшись лицом к Басаргину, он размазал кровь с перьями по лицу и ушёл на кухню.

Басаргин осторожно обошёл стол, весь подоконник был в птичьих останках.

Открылась дверь, и мужчина зашел обратно с новой клеткой, не замечая Константина, он поставил клетку на стол, выловил забившуюся в угол птицу и, сдавив её до хрипов, вытащил наружу и откусил голову.

Глаза мужчины были затянуты белой пеленой. Игнорируя гостя он продолжал поедать птицу.

Не выпуская из поля зрения Щербатова, он открыл дверь кухни. Вся кухня была в крови, на полу лежала пожилая женщина. Вернувшись обратно, он нос к носу столкнулся с мужчиной.

Тот схватил Константина за грудки, вперившись в него бесцветными глазами, и прошипел, брызгая кровавой слюной.

— Я больше не могу, надо всё остановить, пока не поздно.

Отшвырнув Басаргина вглубь кухни, он прошёл гостиную и хлопнул дверью соседней комнаты. Послышался грохот, и мужчина вышел из комнаты с пистолетом.

— Я не хотел всего этого, я просто хотел спасти их. Вернуть, чтобы мы стали одной семьёй.

Я умер уже давно, тогда, вместе с ними.

— Эй, погоди. Давай поговорим. Кто это с тобой сделал?

— Это все он! Он! — прокричал Щербатов и хлопнул пистолетом по столу. Пистолет выстрелил и попал в стену чуть выше плеча Басаргина… Тело его стало раздаваться, кожа лопаться.

— Спокойно! Спокойно! Кто такой он? Ты вернул их? У тебя получилось? Поговори со мной!

Щербатов замер, его глаза на мгновение стали человеческими.

Слезы брызнули из глаз, и, зарычав, он снес клетки, стоящие на столе.

— Ты помнишь, где проходил ритуал? Где тебя обратили?

Входная дверь с грохотом сорвалась с петель и мотоцикл на полном ходу врезался в Щербатова, снеся его и выбитую оконную раму, на улицу.

Следом вбежала раскрасневшаяся Дарья.

Услышав выстрел, она пришла на помощь, не придумав ничего умнее как затолкать на второй этаж мотоцикл и протаранить им нападавшего. То, что он оказался ещё и главным свидетелем и одержимым демоном, она узнала впоследствии когда подошла к Константину, который рассматривал труп Щербатова, лежавшего на выбитом окне, придавленного покореженным мотоциклом. Демон, что делал его сильнее, покинул его тело со смертью носителя.

Во двор стали стекаться зеваки и кто-то вызвал полицию.

— У тебя есть позвонить? — задумчиво спросил Константин.

Дарья молча протянула ему разблокированный смартфон.

— Товарищ подполковник, Басаргин на проводе. Нужна группа зачистки в Шушары.

Щербатов… Так точно… Как минимум двое двухсотых. Так точно, — протянул молча телефон обратно девушке.

— Стой здесь и никуда не уходи, — произнес он и пошел обследовать квартиру.

Глава 19

Сложно было сказать, сколько времени шла их пикировка. Сначала, Ник просто считал, потом, пытался отслеживать по солнцу, но в итоге, запутался.

Они стояли друг напротив друга держа ладони на гранитной колонне в окружении песчаных барханов и сверлили друг друга взглядом. Изредка появляющиеся из ниоткуда небольшие смерчи, закручивали белый песок и убегали наперегонки за горизонт, обдавая стоявших людей колючим и жарким ветром.

— Ну и жара, — обливаясь потом, произнёс Ник. Солнце палило нещадно, желая приготовить из глупых людишек шашлык по-пустынному.

— А кто сказал, что будет легко, не забывай, на поиск ответа у тебя не так много времени, — ухмыльнулся Венену. В отличие от парня, он стоял в восточной одежде, его привычное к пустыне тело не страдало от жары. Да и не факт, что и от холода, и прочих недугов, на то он и божество. Хотя боги тоже смертны. А был ли смертен Венену, Нику проверять особо не хотелось, ведь если падет его защитник, то не факт, что и Ник выживет, а жить очень хотелось и пить хотелось, и пить всё-таки больше.

— Да, понял я, понял, ничего в голову не лезет, — произнес будущий владеющий, вытерев лоб о предплечье.

«Не свариться бы заживо…»

— В моё время, если бы нерадивый ученик не запомнил то, что говорит учитель, его бы посадили в яму со скорпионами. А если бы не было скорпионов, то нашли бы змей, или же, били палками по ступням.

— Ты сам себе противоречишь, ты должен меня оберегать, как ты можешь посадить меня в яму? А если я там умру? Или получу нравственную травму?

— Воспитательный процесс, этому не противоречит, ещё великая Марта Сорри говорила, что в воспитании ребёнка допускаются угрозы, шантаж, подкуп и даже телесные наказания, если есть цель — вложить знания в голову подопечному. А смерть? Смерть — это не повод, чтобы косить от занятий и уж тем более не усваивать материал. Характер закаляется в трудах и невзгодах, праздный, живущий без забот человек, становится слабым. Да что человек… Империи становятся слабыми… Приходят голодные, готовые умереть ради достижения цели дикари и с легкостью, грабят их города, превращая их ленивых жителей, в своих рабов. А потом… Потом, всё снова меняется. Почивавшие на лаврах победители сами становятся слабыми и всё идёт по кругу.