Шелк и пар

Мина резко вскинула голову. Черт возьми! Ее так пробрало холодом, что даже разум затуманился. И ночь настолько очаровала, что внимание Мины рассеялось — она забыла, что этот мужчина ее заклятый враг! Возможно, дело еще и в их перемирии. А может… может, в каком-то подобии… дружбы, которая их сегодня сплотила.

— Уж лучше замерзнуть.

Палец прочертил узор на одеяле над ее бедром.

— Я сказал что-то не так? — пробормотал Лео, впиваясь этими опасными глазами в ее лицо, словно ища в нем ответы, тогда как Мина даже не знала вопросов.

— Мы сбежали. Примирение закончилось, — сообщила она.

— Не совсем. — Он налил себе еще немного треклятого шампанского и сделал глоток, откидываясь на гору подушек, точно ленивый паша. — За вами еще должок.

Мина выпрямилась, глубже закутываясь в одеяло.

— Вы требуете возместить его уже сегодня?

— Так точно.

Ну естественно. Мимо проплывал Лондон: прямо под ними проползали огромные кирпичные стены, обрамлявшие сердце города — и владения Эшелона. Огни простирались на целые мили, сверкая в темноте ночи. Красота.

— Куда вы меня везете? — поинтересовалась Мина.

— В одно убежище. О нем никому не известно.

— И зачем же?

— Зачем? — Лежа на боку, он опустил голову на ладонь и вскинул бровь. — Затем, чтобы покончить с долгами.

Глава 3

— Это же спальня, — заметила Мина, стуча зубами.

— Моя спальня, если точнее, — отозвался Бэрронс, заводя ее внутрь и включая газовые лампы.

— Я думала, вы живете на Вэйверли Плэйс.

— По бумагам, — коротко ответил он, подошел к графину и разлил бладвейн по двум бокалам. — На деле же мне иногда бывает нужно остановиться в месте, о котором никому не известно.

Домик за пределами городской черты? Необычно. Ни один из ее источников ничего такого не откопал. С какой надобности ему укромное обиталище? Что-то тут было нечисто. Мина притворила за собой дверь и плотнее закуталась в пилотский китель в тщетной попытке согреться.

Спальня оказалась меньше, чем ей представлялось, с огромной кроватью с балдахином, занимавшей большую часть пространства, и холодным камином в углу. В Мине вдруг взыграло любопытство: она задержалась взглядом на часах из золоченой бронзы, стоявших на каминной полке, и тяжелых парчовых портьерах. Потом очертила пальцем приятную бархатную обивку кровати.

«Интересно, какой она будет на ощупь на моей коже…»

Она тут же отдернула ладонь.

Бэрронс протянул ей бокал, мимолетно задев пальцами, однако затем нахмурился и взял ее ладонь в руку.

— Да вы же закоченели.

— Один болван столкнул меня в воду.

Она ожидала услышать в ответ какую-нибудь грубость, однако его брови еще глубже сошлись в переносице.

— Если мне не изменяет память, я вам это предложил. Вам нужно избавиться от мокрой одежды и согреться.

Бэрронс отвел ее в соседнюю комнату. При виде громадной ванны Мина замешкалась.

— Если думаете, что я полезу в вашу ванну…

— Не хотите — не надо. — Он повернул краники, и вода хлынула мощным потоком. — Если не собираетесь пользоваться возмутительно горячей водой, то это сделаю я. — Лео взял маленький флакончик и щедро налил в аэратор жидкого мыла. Из аппарата в воду побежала взбитая пена, собираясь в горы пузырей. — Пошлю своего слугу Исайю разжечь камин. Будем надеяться, хоть огонь вас согреет.

Мина бросила взгляд на воду, ощущая на коже покалывания от горячего пара, что постепенно заполонял комнату.

— Это неприлично.

Бэрронс едва слышно рассмеялся.

— Нет, пока все в рамках приличий. — Он стянул с себя пиджак и отбросил в сторону. — Ну что, вы или я?

«А почему бы не залезть в нее вместе?»

Она опустила глаза, но представшая перед ней картина никуда не делась. Мокрая рубашка облегает тело Бэрронса точно вторая кожа, обрисовывая литые мышцы его плеч и груди, а сквозь дорогую батистовую ткань едва заметно просвечивают окружности сосков.

В воздухе заклубился пар, точно дюжина бесплотных гаремных танцовщиц. Мине нужно было немедля вернуться домой, выстроить себе алиби, но как же она замерзла, а промокла — так вообще до нитки. А еще устала. Впервые за несколько месяцев ей захотелось сделать что-то только для себя. Адреналин и эйфория от гонки по Венецианским садам иссякли, на их смену пришло полное истощение. Ну и каким, черт его возьми, образом она объяснит случившееся? Перед глазами промелькнуло бледное лицо королевы.

— Мне не снять корсет без посторонней помощи, — холодно сообщила Мина, и это были и просьба, и приказ одновременно.

— Тогда позвольте мне побыть вашей камеристкой. — Он шагнул ближе.

Мина ощущала его присутствие за спиной: по позвоночнику пробежали мурашки. Сильные ловкие пальцы легли на ее бедра и решительно повернули к зеркалу.

Белый пилотский китель был застегнут спереди на все пуговицы, но Мина справилась с ними резкими небрежными рывками. Едва влажный воздух коснулся покрытой мурашками кожи, тело пробила дрожь. Пиджак пополз вниз телу, пока Бэрронс не поймал его в кулак. Мина встретилась с герцогом взглядом в зеркале. Глаза Бэрронса прошествовали от бледной кожи ее декольте к золотистому корсету и заляпанным сорочке и нижним юбкам. Мокрый шелк прилип к телу, выделяя каждый изгиб и впадинку.