Шелк и пар

Стройная фигура застыла, спина словно окаменела. Дама посмотрела на Лео через плечо; ее рука покоилась на рапире, что висела у бедра.

— Вы понятия не имеете, кто я, да?

Очевидно. Лео нахмурился. Он редко обращал внимание на молодых дам из высшего общества. На восемнадцатилетие ему подарили двух трэлей, а к девятнадцати он решил ими и ограничиться. Их крови Лео хватало, да он и не мог себе позволить содержать больше. Ну и существовал еще один момент.

— Я лишь недавно вернулся из поездки по континенту, но сомневаюсь, что мог бы вас забыть.

— Я лишь раз сжалюсь над вами, милорд, — сказала дама, шагнув ближе и глядя ему в глаза с таким отвращением, что у него кровь закипела. — Ваш отец убил моего. Вы последний человек на свете, с кем я когда-либо захотела бы общаться, не говоря уже о…том, от чего так блестят ваши глаза.

— Мой отец много кого убил. — Кейн иногда бывал крайне жесток. Особенно по отношению к нагулянному на стороне сыну своей жены, хотя лишь горстка людей знали правду о происхождении Лео. — Выразитесь более конкретно, пожалуйста.

Женщина встала на цыпочки; ее дыхание обдавало кожу Лео.

— Возможно, это вам поможет? — Радужки ее глаз мгновенно почернели, в глубинах их горел гнев.

Голубокровная.

— Невозможно.

Лишь сыновьям определенных родов дозволялось провести ритуал по достижению кандидатом пятнадцати лет. Совет герцогов никогда не допустил бы инфицирования женщины, а значит, она грязнокровная — из тех, кого заразили случайно.

— Уверяю, возможно. — Она с улыбкой отошла прочь, но в той улыбке не было ни капли тепла. — Меня зовут Арамина Дюваль.

Еще один удар — на этот раз словно кулаком в живот. Оври, ублюдок, точно знал, кто она.

— Вижу, вы припомнили имя, — прошептала Арамина.

Единственная дочь герцога Казавиана. Ее отец умер с месяц назад, оставив свои дела в полном беспорядке. Лео невольно глянул сквозь буковую рощицу на окровавленное тело Питера Дюваля. Без сомнения, дуэлянты хотели раз и навсегда определить, кто же унаследует титул.

— Итак, я герцогиня Казавиан, — сообщила Арамина. — Заклятый враг вашего отца.

Лео сам не понял, что на него нашло, но перехватил ее руку, когда герцогиня уже собралась уйти.

— Мне все равно.

И поцеловал ее запястье — невероятная дерзость! — давая понять, что рассматривает ее как возможную трэль.

— А зря. — Она выдернула руку; гневный румянец залил щеки. Ее глаза снова почернели, выдавая глубину чувств. Должно быть, не так давно обратилась — у голубокровных уходили годы на то, чтобы научиться обуздывать эмоции и хищника, таящегося внутри. — Я намереваюсь уничтожить тебя и твоего отца. И если рискнешь коснуться меня еще раз, отрублю тебе руку.

Арамина круто развернулась и пошла прочь. Лео остался на месте, несколько обескураженный, но ничуть не растеряв прежний пыл.

Часть I

Охота

Глава 1

Мы многое знаем о том, что называем «вирусом жажды». Что родина его — Восток, что императорская семья Белого Двора с его помощью выставляла себя богами пред лицом своих суеверных подданных; что аристократы Испании, Франции, Англии и России стремились заразиться, дабы увеличить продолжительность своей жизни, а также силу, скорость и способности исцеляться; что единственный неприятный побочный эффект — кроме неутолимой жажды крови — неотвратимое приближение голубокровного к Увяданию, моменту, когда вирус полностью завладевает телом, превращая носителя в существо, одержимое безумным голодом: вампира.

До этого дня один факт оставался непреложным — лекарства от вируса не существует. Я не утверждаю обратного. Я считаю, что полное исцеление невозможно, однако мы способны держать под контролем уровень расцвета вируса. И пусть Увядание — участь стать вампиром — более не грозит населению Лондона. Все начнется с вакцинации…

— Цитата из вступления к дневникам сэра Артемуса Тодда, опубликованных посмертно в «Философских трудах» Королевского общества, за разрешением Лео Бэрронса, 1880

Венецианские сады, Лондон, 1880