Шелк и сталь

— Не надо, Брендон, не надо! — Она отчаянно пыталась освободиться, но его пальцы, будто стальные, намертво впились в мягкую ткань руки, угрожая сломать гонкие кости. Лорел изворачивалась, стараясь вырваться, но Брендон надавил посильнее, вывернул руку, и ей пришлось прекратить сопротивление.

Усталая, напряженная всем своим существом, она неподвижно стояла перед ним. Он, воплощение злости и негодования, долго смотрел ей в глаза.

— Почему, Лорел? Почему ты дважды убегала от меня, в Бостон и вот сейчас? Неужели тебе доставляет удовольствие заманить меня сладкими лживыми речами, опутать, а затем внезапно исчезнуть? Тебя забавляет, что я, дурак, изливаюсь перед тобой, клянусь в вечной любви, а ты, между тем, замышляешь про себя очередной побег? — Глаза его сверкали недобрым огнем, на губах играла презрительная усмешка. — Но нет, Лорел, на сей раз номер не пройдет, в будущем ты дважды подумаешь, прежде чем бежать.

— О Брендон, все не так! Ты не понимаешь!

— Не утруждай себя новой ложью! На эту приманку я больше не поймаюсь! — прорычал он. — Но заруби себе на носу — тебе от меня не уйти! Выходя замуж, ты взяла на себя определенные обязательства. Нравится тебе или не нравится, но сожалеть об этом — увы! — поздно, я заставлю тебя выполнять данную клятву. Придется тебе свыкнуться с этой мыслью, и уж поверь мне — времени у тебя для этого предостаточно — вся жизнь впереди, потому что убежать от меня ты больше не сможешь.

Он еще сильнее сжал ее кисть, и Лорел взвизгнула.

— Ты мне делаешь больно!

— Больно? — подхватил Брендон. — Да тебя бы положить на мое колено и всыпать как следует, чтобы ты света Божьего не взвидела!

Она подняла на него свои яркие лавандовые глаза, которые от стоявшего в них страха казались даже больше обычного.

— Нет, нет, Брендон! Ты не посмеешь! — воскликнула она.

Но обуявшая его злость заглушала ее мольбы.

— Не посмею, говоришь? — Безжалостно сжимая обе ее руки, он потряс ее из стороны в сторону, как куклу. — А что может мне помешать сделать это?! Я вправе с тобой поступать, как мне заблагорассудится. Ты моя, решено и подписано!

После каждого слова он встряхивал ее с такой силой, что с нее слетела шляпа, а серебристые волосы разметались по плечам. Голова ее моталась взад и вперед, зубы стучали, и насмерть перепуганная Лорел с трудом выдавила из себя:

— Ради Бога, Брендон, я в положении.

Он замер.

— Что? — прошипел он, не спуская глаз с ее побелевшего лица. — Что ты сказала?

Она ответила не сразу — прежде чем говорить, ей понадобилось сначала отдышаться.

— Я жду ребенка.

Брендон издал стон отчаяния, освободил ее и, сжав руки в кулаки, опустил их.

— Так как же ты могла?

Изумленная Лорел в смущении моргала ресницами.

— Мне кажется, ничего странного нет. Ты был все время при мне и причастен к этому не меньше меня, — тихо сказала она.

— Проклятие! — Лорел расслышала, как Брендон скрипнул зубами. — Да я совсем не то имел в виду, и ты знаешь, нечего притворяться! Как ты могла одна пуститься в поездку по местам, где тебя на каждом шагу подстерегают опасности и неожиданности! Как ты посмела рисковать жизнью нашего ребенка ради собственных эгоистических удовольствий? — Брендону пришлось подбочениться, чтобы не дать снова волю рукам и не начать ее трясти. — Ты сама безответственна, как малое дитя. Неужели так-таки ничего не соображаешь?

Лорел нервно жевала нижнюю губу, прикидывая, долго ли еще он сможет держать в узде свою злость.

— Я была в отчаянии! — как можно мягче произнесла она.

— В отчаянии! — фыркнул он. — Отчего же, интересно знать? Может, оттого, что не могла убежать домой к любимому папочке и поплакать на его плече? Или даже не поплакать, а вместе с ним посмеяться надо мной? А может, оттого, что трудно было скрыть от меня беременность? Ты потому не сочла нужным сообщить мне о ребенке, что решила родить его втайне и преподнести Рексу внука без неудобного зятя? Надолго ли ты собиралась утаить от меня эту новость? Навсегда? Пока ребенку не исполнится шесть? двенадцать? двадцать? — Распаляясь все сильнее, он уже не говорил, а кричал. — Будь проклята, Лорел! Я знал, что ты ведьма, но все же не подозревал, что ты настолько лжива и коварна!

— Ах, Брендон, постарайся выслушать меня! У меня и в мыслях не было скрыть от тебя ребенка. Я хотела одного — помочь уладить ваши с отцом отношения. Мне казалось, что, если я уеду, вам с отцом придется договориться, и все станет на свои места.

— Так мы уверены в своих чарах, красотка? — произнес он с издевкой. — Уеду, мол, а он наверняка помчится за мной! Но я разрушил твои планы, перехватил тебя слишком рано. Не повезло бедняжке, а? — И губы его изогнулись в мерзкой усмешке.