Шелк и сталь

Люсьен изо всех сил старался сдержать нарастающую волну вожделения. Для этого он даже стиснул зубы. Черт побери, он всегда считал себя джентльменом и не мог припомнить, когда его влечение к женщине было настолько сильным, чтобы он не смог совладать с ним.

Кэтрин снова покачнулась, и Люсьен поддержал ее, но при этом халат соскользнул вниз, и она предстала перед ним во всей своей красе: стройная, гибкая, с гладкой кожей и нежными округлостями. "Проклятие! " — выругался про себя Люсьен, досадуя на себя. Устоять против такого видения было выше его сил. Кэтрин обняла его за шею, и его руки невольно оказались на ее узкой талии, от которой расходились плавным изгибом бедра. Люсьен на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул и осторожно опустил Кэтрин в чан с водой.

Погрузившись в теплую воду, она разулыбалась от удовольствия. При этом от ее маленьких грудей, выдававшихся вперед белыми холмиками с темно-розовыми конусами-сосками, побежали в сторону круги.

Люсьен почувствовал, что едва сдерживается от возбуждения. Но он джентльмен и не может воспользоваться ситуацией, когда Кэтрин едва понимала, что с ней происходит. Кроме того, он обручен с другой женщиной, то есть почти женатый человек. К тому же они с Кэтрин друзья, и только, а значит, он должен только защищать ее, а не вожделеть. Люсьен смочил тряпочку и начал тереть ею шею и плечи Кэтрин.

— А сейчас займемся твоими волосами, — минуту спустя проговорил он и стал намыливать густые волосы душистым мылом.

— Как… приятно, — блаженно улыбаясь, произнесла Кэтрин, когда Люсьен закончил мыть ей голову.

Боже, ее волосы были похожи на темный влажный шелк, а кожа — на лепестки цветов. Закончив мыть Кэтрин, Люсьен стал вытирать ее, проверяя при этом, нет ли на теле девушки каких-либо повреждений. Однако он ничего не видел, — да и не мог видеть, поскольку был возбужден до крайности, — кроме волнующих изгибов ее тела, длинных стройных ног, маленьких, изящной формы грудей. Она была невероятно красива и женственна. Люсьен всячески пытался подавить в себе все нарастающее возбуждение, но, увы, его плоть отказывалась подчиняться его приказаниям.

— Теперь мне… намного лучше, — медленно произнесла Кэтрин.

— Надеюсь, — произнес Люсьен и усилием воли заставил себя оторвать взгляд от ее бедер. Он поспешно схватил лежавший рядом чистый белый халат, накинул его на Кэтрин.

Она улыбнулась:

— Ну, теперь-то… ты поцелуешь меня?

— Послушай, Кэтрин, ты не понимаешь, что говоришь, — напустив на себя недовольный вид и стараясь смотреть в сторону, ответил Люсьен. — На самом деле ты не хочешь, чтобы я целовал тебя. Просто сейчас ты немного не в себе. Утром ты будешь лучше соображать, а пока я отнесу тебя наверх, чтобы ты могла поспать.

— А как же… мои волосы?

— Твои волосы? Что с ними?

— Надо… расчесать их.

Люсьен едва не застонал. Ему предстоит еще одно испытание на стойкость. Он представил, как будет расчесывать волосы Кэтрин, касаться влажных прядей и смотреть, как они блестят в свете пламени камина. Люсьен тряхнул головой, пытаясь таким образом избавиться от волнующего его плоть видения, затем усадил Кэтрин на диван и стал расчесывать ей волосы. На это ушло довольно много времени, но Люсьен даже не заметил этого, увлекшись делом. Расчесав одну за другой спутанные пряди, Люсьен принялся высушивать их щеткой. В этот момент Кэтрин тихонько застонала от удовольствия. Его пальцы тонули в ее мягких, слегка вьющихся волосах, и это действовало на Люсьен возбуждающе. Высушив волосы, он заплел их в длинную косу. Черт побери, ему не нужна была Кэтрин Грейсон больше чем просто переспать разок-другой. Его жизнь была четко распланирована, да и вообще, Кэтрин не та женщина, на какой он хотел бы жениться. Она была слишком упрямой и своевольной, целеустремленной и независимой.

Ему нужна покорная, легко управляемая, послушная женушка вроде Эллисон Хартман, которая всегда будет подчиняться его желаниям, растить детей и предоставлять ему полную свободу. Если захочет, он даже заведет любовницу, а то и дюжину. Но имея в женах Кэтрин Грейсон, он вряд ли сможет себе это позволить.

Они дошли до верхней площадки лестницы, и Кэтрин посмотрела на него:

— Люсьен?

— Да, дорогая?

Он внес ее в спальню и осторожно опустил на край кровати.

— Теперь… ты поцелуешь… меня?

Люсьен мгновенно возбудился, испытывая болезненное чувство внизу живота. Кэтрин улыбалась, глядя на него своими темно-зелеными глазами и прижимаясь гибким мягким телом. "Что в этом плохого? — подумал он. — Всего лишь один поцелуй. Какой может быть от этого вред? "

Он наклонился и прильнул к ее губам. Они были гладкими, теплыми и мягкими. Люсьен прихватил ее нижнюю губу своими зубами, затем поцеловал в уголок рта, и Кэтрин слегка приоткрыла его, позволив его языку проникнуть внутрь. Люсьен не предполагал, что такое может случиться, но теперь, когда это произошло, он испытывал величайшее наслаждение.